Forked

Мой мозг изо всех сил боролся, чтобы не фокусироваться на ощущении его ладоней через ткань моего платья. У меня было странное чувство, что если я приподниму юбку, то увижу следы ожогов в виде рук на своей коже.

— Так вот как ты узнаешь всех своих друзей женщин? Приглашаешь их куда-то поехать на выходные?

— Не всех. Только одну, самую сексуальную.

— Забавно. — Он все еще думал, что я сексуальна. Тепло затопило мои вены. У меня начало появляться то опасное чувство, когда очень-очень хочешь чего-то и не можешь уйти, когда для тебя не имеет значение, насколько непрактичная обувь или калорийный чизкейк иди дорогой виски. Как легко, как приятно будет снова прыгнуть в его постель. Но что дальше? Могла ли я доверять себе и не влюбиться в него снова?

Ни в коем случае.

— Ответ: «нет», Ник. Мы можем выпить, сходить на кофе, посмотреть кино или что-то подобное. Это делают друзья.

Он пожал плечами.

— Но это скучно. И у меня на самом деле нет так много свободного времени. В понедельник я должен быть в ЛА, затем на какое-то время полететь в Нью-Йорк, и после этого в Чикаго.

— Ничего себе. Ты много путешествуешь. — Моя грудь немного сжалась. По какой-то причине, от мысли о том, что его не будет рядом, мое сердце болело — что, черт побери, со мной? И почему он все же прикасается ко мне? Знает ли он, как это затуманивает мои чувства?

— Да, я ищу место, чтобы открыть новый ресторан. И я все еще должен принимать участие в мероприятиях «Оближи мою тарелку». У меня контракт на еще один год.

— Ох. — Мои глаза опустились к его груди и рукам, наслаждаясь тем, как обтягивала его футболка, и тем, как татуировки покрывали одну его руку до запястья, а другую до локтя. Мгновенно я задумалась об остальных частях его тела, сколько татуировок у него было, какие и где. Если я проведу выходные с ним, то могу узнать это.

Здравый смысл сделал последнее усилие:

Ты едва выжила в последний раз, когда он оставил тебя. Что ты будешь делать в следующий раз? Потому что это именно то, что он всегда делает — борется с беспощадным очарованием за то, что хочет, пока не получает это, и затем все портит. Он не меняется.

Но когда мой взгляд переместился к его рукам на моих бедрах, я подумала о кольце, что я надела на его палец. О том, что он надел на мой. И о нашем печальном тихом расставании, которое было таким уродливым по сравнению с нашими отношениями, которые хоть и были нестабильными, да, но также были страстными, яркими и веселыми. У нас даже не было прощальной ссоры.

Вздохнув, я накрыла его руки своими, чувствуя, что этот момент был неизбежен, независимо от того, как упорно я пыталась забыть его. Может, нам это было нужно.

Может, эти выходные были нашим шансом сблизиться, возможностью оставить прошлое позади и начать все заново, в качестве друзей.

— Ник.

— Что? Скажи «да». — Эти огромные глаза умоляли меня сдаться. А голос был низким и приятным.

— Я хочу, — я уклонялась от ответа. — Но...

— Я буду готовить для тебя.

Я застонала. От готовки Ника моя одежда могла слететь за считанные секунды.

— Ты ублюдок. Ты знаешь, как я отношусь к твоим кулинарным способностям. Это несправедливо.

Он откинулся на своем стуле, наконец убрав свои руки от меня.

— Будет весело, я обещаю. И завтра я должен поехать увидеться Нони. Ты можешь поехать со мной.

Имя вызвало улыбку на моих губах.

— Правда? Как она? — бабушка Ника была удивительной женщиной, которая пекла лучшие в мире пирожки, и никогда не проходило и пяти минут, чтобы она не спрашивала: Ты не голодна, милая? И всегда называла меня лесбийской подругой Ника, что означало ливанской. Если эти выходные предполагали Нони, я определенно, скажу да.

— С ней все хорошо. Завтра ее девяностый день рождения, и моя семья устраивает для нее вечеринку.

— На ферме?

— На ферме.

— На ферме, где ты лишил меня девственности так же легко, как сорвал яблоко с дерева?

Его челюсть отвисла в очевидном возмущении.

— Полегче! Я упорно трудился ради этого яблока! Месяцами я подкармливал это дерево, целовал его, умасливал...

— Ты лгал этому дереву.

— Да. Я лгал дереву. — Он совсем не выглядел раскаивающимся. — Но мне не жаль, потому что это было самое восхитительное яблоко, которое было у меня за всю жизнь. Никогда не было лучше.

Я сощурила глаза.

— Никогда не было лучше? Даже с... даже со всеми... фруктами, что ты съел с модными людьми с телевидения?

Он покачал головой.

— Никогда.

Я надула губы, потому что совсем не была уверена, могу верить ему или нет, но при этом не заботясь, лжет он или нет. А подтрунивать над ним было так естественно, так хорошо. Я скучала по той игривости, как мы дразнили друг друга, когда между нами все было хорошо.

— Ладно, Ник. Если я соглашусь, то будут кое-какие правила.

Он ухмыльнулся.

— Так ты согласишься?