Фонтанелла

И добавила, что простота Апупы, однако, не означает одно- или двухцветность, потому что его мир делится не на черное и белое, а на две стороны стены.

— Не на «правильно» и на «неправильно», а на друзей и на врагов, не на «хорошее» и на «плохое», а на красные тряпки и на сахарные кубики.

И отсюда она перешла к первым важным деталям, относящимся, естественно, к еде, которую Апупа любит. Она объяснила Саре требования к температуре супа, научила правильной засолке селедки, при которой та начинает «плавать», и показала на примере секрет приготовления хорошего пюре, которое превращало деда из бодливого быка в усердную рабочую скотину, благодарную и довольную своим уделом.

Долгие часы провели они вдвоем на кухне. Приятные запахи, тепло печи, цель их встречи и сам ее факт пробудили у обеих взаимную симпатию и расположение. Рахель сказала:

— Всё ясно! У меня нет и тени сомнения! Этот ее инструктаж содержал также интимные темы, но, — засмеялась она, — отец и в этих вопросах был человеком простым — кнопки и ручки. Не то чтобы я сама много понимала в этих вещах, но у меня есть воображение и голова.

И действительно, Мириам Йофе предложила, чтобы на определенном этапе, не в первые дни, а только после того, как Сара проживет с Апупой несколько недель, она прижалась бы грудями к спине своего нового мужа, когда он, скажем, сидит у стола.

— Сядь здесь, вот так. — Она подошла и склонилась над ней. — Не обе одновременно, Сара, а раньше эту, — и прижала одну грудь к ее спине, — а потом другую, — и прижала вторую.

И Сара Ландау почувствовала на себе груди Мириам Йофе. Маленькие они были и колючие, как в далекие дни их молодости, и у нее на глазах выступили слезы. Как сквозь пелену, дошло до нее то, что так ясно сказала ей Амума, и со слезами на глазах она снова задала тот вопрос, который задавала тогда, в Походе, — согласится ли Давид нести ее на спине, «как он нес тогда тебя»?

Мириам посмотрела на нее и впервые поняла, что весь их уговор — уже тогда, после той выпивки, и скрипки, и танца, и костра, — был изначально обреченной затеей. И что у Сары Ландау, при всех ее познаниях в деле выведения пятен, полировки мебели и пассерования муки, ничего не выйдет с Апупой. Но прошло слишком много лет, и время было уже позднее, а ночь безлунной, и смерть близкой, и уже нельзя было вернуться назад и что бы то ни было изменить.

Сара оставалась во «Дворе Йофе» с Нового года до конца праздника Кущей и вопреки своему обычаю на этот раз не спустилась в деревню навестить подруг. Она впервые выглядела задумчивой, хотя и взволнованной, может быть, даже немного грустной, и впервые — несмотря на многократные пробы картофельного пюре, — похудела.

На Хануку она снова вернулась к нам, чтобы попрактиковаться в приготовлении картофельных оладий, которые Мириам Йофе умела делать — если, конечно, хотела — без масла, с поджаристой хрустящей корочкой и мягкой серединкой. На Пурим она приехала испечь «уши Амана»[109] и вернулась в Тель-Авив, нагруженная домашними заданиями, которые затем прислала в деревню для критических замечаний и оценки.

А перед Песахом Мириам взяла ее к Наифе. Рахель смеялась: «Еврейская кухня, курс для продвинутых», но после того, как они провели несколько дней в шатре, Амума сказала Саре, что в этом году та сама будет готовить праздничный обед. Они заперлись вдвоем на кухне. Мириам Йофе приготовила только харосет[110] и хрен, а Сара Ландау — бульон, и мясо, и пюре, и фаршированную рыбу. И когда Давид Йофе сказал: «Женщина, ты приготовила нам замечательную еду», они обменялись скромной улыбкой успеха.

Теперь, когда Сара Ландау научилась готовить любимую Апупой еду, Амума перешла к более сложному этапу обучения — как испортить эту еду самым раздражающим и болезненным образом.

— Сделать так, чтобы еда подгорела, или положить сахар вместо соли может каждый, — сказала она и научила Сару порче маленькой, но изощренной, той маленькой гадости, которая кладется в кастрюли или в сковородку и без которой можно было бы ощутить вкус настоящей, любимой пищи — если, конечно, она была приготовлена, как нужно.

— А что это значит — «приготовлена, как нужно», Сара? — спросила она. И сама же ответила — «Приготовлена, как нужно» — это значит приготовлена с любовью. Потому что у Йофов любовь — это не что-то из ряда вон выходящее, а именно то, что человеку нужно.

* * *

Сегодня мы с Габриэлем большие друзья. Но в дни нашего детства я не мог его выносить. Он вызывал у меня отвращение и страх. Маленькое тело, большая удлиненная голова, старческое лицо и желтая шерстяная шапка, которую он всегда носил в руке, если не натягивал на голову. И, словно желая оправдать все свои прозвища, он всякий раз, когда Апупа входил в комнату, приходил в сильнейшее возбуждение, бросался к нему, прижимался к его ноге, задирал голову и кричал: «Покорми! Покорми!» — широко распахивая голодный клюв.