Фонд

Он тосковал без Мелиссы. Он хотел ее больше, чем кого-либо другого, но… шансов продолжить их взаимоотношения, как прежде, не было. Сражение между их работодателями переросло в настоящую войну, превратив, таким образом, и самих Питера с Мелиссой в противников. Конфликт разрастался каждый раз, когда в киосках появлялись газеты со статьями Мелиссы с критикой деятельности «Диллон». Хотя Джеймисон сам поставил точку в их отношениях, он был уверен, что в противном случае это сделала бы она. Разрыв был неизбежен, и оба оказались достаточно умны, чтобы понять это.

Несмотря на его настойчивые просьбы, в прошлом году она наотрез отказывалась пойти на мировую с «Диллон аэроспейс». «Ничто, – говорила Мелисса, – не остановит меня в стремлении уничтожить „Диллон“ и другие, подобные ей, компании».

Даже сейчас, после целого года размышлений, он так и не понял, как Мелисса могла поставить работу выше их отношений. Джеймисон, разумеется, напрочь отверг идею уйти из «Диллон», но сделал это лишь после того, как Мелисса предприняла атаку на эту организацию. Он бы ушел, если нужно, и нашел бы другую работу, если бы Мелисса хотя бы немного подождала. Теперь, конечно, Питер жалел, что не сделал этого. Жалел каждую ночь, когда ложился спать один, и каждое утро, когда просыпался в одиночестве. А еще больше жалел сейчас, когда она стояла перед ним и касалась его тела. Но в то время ни он, ни она не были готовы уступить…

Он пытался отодвинуться.

– Думаю, ты поступила разумно, не подойдя к нашему столу. Ну и как обстоят дела в «Коалиции»?

Мелисса заговорила тоном адвоката:

– Прекрасно, Питер. А в «Диллон» все в порядке? – Она принялась разглядывать галстук Джеймисона.

– Да, Мелисса, все в полном порядке.

– Хм…

Мелисса оторвала взгляд от галстука и облизнула губы. Помада заблестела, а ему страшно захотелось поцеловать эту самую желанную женщину на свете.

– Хорошо, Питер, я рада. До меня дошел слух о твоем проекте «Вомбат». Я беспокоюсь. Из-за твоей работы.

Джеймисон глубоко вздохнул. Они играли в эту игру и раньше. Он был уверен, что и на этот раз правила игры останутся неизменными. Давить на нее нет смысла – все равно ничего не скажет, даже если ей известно, каким образом он сможет спасти свой проект. И он промолчал.

– Ну ладно. Возможно, мои сведения неправильные. Рада за тебя. В самом деле. – Мелисса потянулась к нему и поцеловала в щеку. Легко, словно поцелуя и не было.

Она окинула Джеймисона взглядом, повернулась и начала протискиваться к бару между загораживающими ей дорогу мужчинами. Мужчины разошлись и образовали для нее проход. И она пошла по нему, унося с собой боль, железным обручем охватившую его. Питер провожал Мелиссу взглядом, пока та не исчезла в толпе, а заманчивый блеск ее темно-синего платья не растворился среди нагромождения бутылок, стаканов и локтей. Он тряхнул головой, словно освобождаясь от ее чар, и пошел к двери, тараном пробиваясь сквозь живые препятствия.

Джеймисону не хватало воздуха. На улице начался настоящий мороз, и Питер благодарил ледяной ветер за то, что приглушил его чувства и охладил те места на нем, которых касалась Мелисса. Он побежал к машине, пытаясь изгнать эту женщину из своего сердца. Мелисса была самым важным событием в его жизни, самой удивительной женщиной, какую он когда-либо знал, но как бы он ни пытался вновь найти самый подходящий из возможных выходов из положения, все было бесполезно. Нужно ослабить свои чувства или по крайней мере сдерживать их еще некоторое время. У него есть работа, которую нужно делать, работа важная. Завтра его друзья впадут в отчаяние и будут надеяться, что он сохранит их рабочие места, сохранит их дома, обеспечит их будущее. Нужно сосредоточиться.

Надо вернуться в офис и еще раз тщательно обдумать детали. Может быть, удастся найти способ заставить совет изменить свое решение.

Питер щелкнул пультом управления центрального замка, но замок, вместо того чтобы открыться, наоборот, защелкнулся. Он замер, вдруг вспомнив о минах и обо всех понесенных от них потерях из-за легкомысленного к ним отношения в ситуациях, подобных нынешней. Он опять разозлился на себя за то, что так много времени тратит на размышления о том, как выйти из боя живым. Ненормально, и он знал об этом. Просто не мог перестать думать.

А нет ли там бомбы? Никто не болтался на темной стоянке? Не стои́т ли он сейчас на какой-нибудь мине? Или, уходя, просто забыл закрыть дверцу на замок?

Не прошло и секунды, как волосы на шее встали дыбом и вонзились в воротничок, отчего по спине пробежал холодок. Питер вспомнил, что машину все-таки запирал, тут же отпрыгнул далеко назад, ожидая чего угодно. Потом обежал вокруг стоящего по соседству автомобиля. Спрятался за ним и, согнувшись, затаился.