Фонарь Диогена

Анжелика отключилась, раздраженно закинула телефон на заднее сиденье и вышла из машины. Аппетитный запах блинчиков, как волшебная дудочка, привел ее к яркой желтой вывеске под декоративной травяной крышей. Кафе именовалось «Хижина», внутрь вела лестница, покрытая пластиковым ядовито-зеленым волосатым ковриком, символизирующим, по всей видимости, травку. Коврик был прикручен к ступеням внушительными болтами и заворачивался по краям. Споткнуться об него и протаранить головой дверь было вполне реально, но хозяев это, похоже, не волновало. Давно она не питалась в подобных заведениях. На мгновение Анжелика засомневалась, но одуряющий запах блинчиков тянулся именно оттуда, а жрать хотелось так, что глаза на лоб лезли. Она сегодня только обезжиренный йогурт утром перехватила. Карина, ревностная поклонница здорового образа жизни, покупала только это дерьмо и еще мюсли. Редкостная гадость, которая вечно липнет к зубам и глотается только при проталкивании сухим крекером. Нормальные продукты, такие, как колбаса и всякие разные карбонатики, ветчинка и прочие радости желудка, которые Анжелика покупала и втихаря прятала в дальний угол холодильника, замаскировав их пакетом сока или кефира, Карина при обнаружении безжалостно выкидывала в окно. Вернее, не совсем выкидывала, а скармливала вечно голодной жирной таксе, которая гуляла на нижнем соседском балконе во время отсутствия хозяев и сметала все, как крокодил. Все, кроме обезжиренного йогурта. Анжелика однажды в отместку Карине вылила чудовищу молочный продукт в пасть, та настолько уже привыкла к деликатесам, что, не глядя, разинула варежку и ждала. Дождалась, а потом долго плевалась. Анжелика была поражена – она и не предполагала даже, что собаки умеют плеваться.

Настроение заметно улучшилось, правильно, что она не поехала домой, Каринка накормила бы ее в лучшем случае безвкусными паровыми котлетами из нежирной телятины, в худшем – вареной рыбой с брокколи. А тут ей дадут блины, пропитанные сливочным маслом, с мясом и жирной сметанкой или с семгой, а лучше – с сыром и ветчиной, а на десерт – с кленовым сиропом, вареньем и медом. Сомнения отпали, Анжелика бодро спустилась по лестнице и потянула на себя тяжелую дверь.

Внутри оказалось вполне мило, совсем не так, как она себе представляла. Деревянные столы и стулья, стилизованные под деревенский интерьер, умилительные лубочные картинки на стенах, хилые пальмочки в кадках, чтобы посетители, попав в ресторан, вероятно, ассоциировали свои персоны с Робинзонами. Остальное Анжелика не разглядела, с интересом сунув нос в меню, которое тут же положил перед ней на стол официант.

Блинчики просто таяли во рту, она не заметила, как слопала три штуки, с мясом и сметаной, с семгой и с медом. На столе еще остался недоеденный блинчик со сгущенкой, подтаявшее мороженое, украшенное веточкой мяты, и клубника со сливками, но сил все это съесть у Анжелики не осталось. Вернее, силы-то были – места не хватало.

– Ужасно, просто ужасно, – вздохнула Анжелика, отщипнула от веточки листик мяты, сунула его в рот и облизала пальчик, испачканный клубничным пломбиром. Что сказала бы Карина, увидев это безобразие? Убила бы на месте! Она заказала двойной эспрессо и блаженно закурила, откинувшись на спинку стула.

– Эй, дамочка, не могли бы вы… – ее кто-то тронул за плечо.

Анжелика обернулась, с интересом уставилась на виновника ее беспокойства. Когда она вошла, столик по соседству пустовал, а потом она с такой самоотверженностью погрузилась в изыски из страны Гурмании, что не заметила, как этот парень вошел. Странно… Как можно было не заметить этого красивого синеглазого мальчика со слегка растрепанными пшеничными волосами и серьгой в ухе? Лет ему было примерно двадцать пять – двадцать восемь. Одет в ярко-голубую куртку из тонкой кожи, плотно облегающую черную футболку в модную мелкую сеточку и рваные, потертые джинсы, вокруг шеи – синий шарф. На столе лежал мотоциклетный шлем, кожаные перчатки без пальцев и бордовая роза. Наличие розы почему-то вызвало в душе Анжелики чувство досады и ревности к девушке, которая вскоре должна была осчастливить юношу своим присутствием. Что это с ней? Какое ей дело до этого мальчика и розы? Совсем она обалдела, что ли? Блинов обожралась и у нее случился заворот кишок за мозг? Карина права: много жрать вредно.

– Чего я не могла бы? – резко переспросила Анжелика, парень так и не объяснил, что ему от нее понадобилось.

– Волосы свои заколоть, – попросил молодой человек.

– Что? – растерялась Анжелика.

– Они ко мне все время липнут.

– Вы в своем уме? – разозлилась Анжелика. – Как это – мои волосы липнут к вам? Соображаете, что несете?

– Сами посмотрите, – парень повернулся к ней спиной и откинулся на спинку стула. Анжелика некоторое время созерцала его макушку, шею, обмотанную шарфом, и плечи, потом тоже повернулась и села так, как раньше. Их головы оказались рядом. – Ну? – окликнул ее парень. – Вы видите? Опять прилипли.

– У меня нет глаз на спине, – вредным голосом сообщила Анжелика, чувствуя тепло его макушки.