Фомка-разбойник

Люди до самого рассвета не расходились по домам. Кучками собирались они у ворот, полуодетые, взволнованно обсуждали странное ночное происшествие. В том захолустном городке жизнь протекала мирно, сонно, и всякое неожиданное событие было праздником.

Вести передавались из уст в уста, как по телефону. Через пять минут после выстрелов все уже знали, что так всполошило животных.

В город забежал волк.

В степи вокруг города волки совсем не были редкостью. У дальних хуторян и казахов они круглый год резали скотину.

Зимой стаями приближались к окраинам. Но с самого того времени, когда после голода горожане снова обзавелись овчарками, ни разу не было, чтобы волк летом, да еще в одиночку, осмелился ворваться в город.

На городских улицах волка ждала верная смерть. Горожане недоумевали: что могло заставить осторожного зверя покинуть степь? Причиной тому – это всем было ясно – не мог быть голод: летом в степи много добычи всякому зверю.

Еще больше поразило воображение жителей, что волк остался невредим. Он отбился от всех собак. Трое милиционеров и один охотник стреляли в него, но безуспешно. По прямой, как стрела, главной улице зверь пересек весь город и ушел в степь.

Наконец совсем ошеломили граждан подробности встречи с волком самого вожака базарной стаи – Карабаша. Об этой встрече в один голос рассказывали двое очевидцев – ночные сторожа. Волк пробежал мимо них, но они, вооруженные одними колотушками, не решились его остановить.

«За волком, – рассказывали сторожа, – целой оравой гнались собаки. То одна, то другая из них нагоняла его и набрасывалась. Но зверь оборачивался, быстро – куда попало – наносил собаке удар зубами – и прибавлял ходу. А раненая собака с воем отставала и больше уж не кидалась на него».

Сторожа видели, как впереди волка выметнулся из-за угла Карабаш, и решили, что теперь-то уж зверю пришел конец: громадный волкодав ринулся ему навстречу и загородил путь. Однако волк и не думал сворачивать – бежал прямо. И когда он был уже в нескольких шагах от пса, Карабаш вдруг круто повернул и отскочил в сторону. Он пропустил мимо себя зверя, даже не сделав попытки его остановить.

Ночь была очень светлая, сторожа действительно могли видеть все эти подробности. Не доверять их вполне согласным рассказам нельзя было. И вот, едва только весть о странном поступке Карабаша докатилась до окраин, оттуда пополз нелепый, жуткий слух.

Темные жители окраин шептали друг другу на ухо, что пес отступил не зря: волк-де был не простой. А одна древняя старуха-знахарка – бабка Секлетея – так прямо во всеуслышание заявила, что совсем это не волк был, а нечистая сила. И тут же, хрипя и кашляя, старуха изрекла темное пророчество: – Быть над городом беде!

В центре города люди образованные встретили суеверный бред старухи смехом и шутками, да так посмеявшись, скоро и забыли ту тревожную ночь и волка.

Жизнь города вошла в привычную колею, опять потекла спокойно, однообразно и скучно.

* * *

Во всем городе одна только Тайка долго не могла забыть странного поступка Карабаша.

Случайная встреча с лохматым другом на базаре была для нее большой радостью. Теперь девочка почти не расставалась с ним.

Скоро после того, как Тайка потеряла своего щенка, на нее с матерью посыпались несчастья. Избу пришлось продать. Денег хватило не надолго. Потом пошли по миру: матери становилось все хуже, она уже не могла работать. Весной мать свалилась на улице и больше не встала.

Тайку из милости взяли к себе дальние родственники. Они плохо обращались с сиротой. Ей часто доставались тумаки, пощечины и попреки, что она даром ест чужой хлеб.

Тайка была непокорная и смелая девочка.

Она убежала от родственников и стала жить одна.

По дворам подавали плохо. Нередко приходилось ей засыпать голодной, притулившись где-нибудь в развалинах старых домов. На базаре беспризорникам жилось сытней. Но там хозяйничала артель Садрейки. Садрейка девчонок не любил за то, что ревут и воровать не хотят, в артель свою их не принимал и с базара гнал. Тайке удавалось пробираться на базар тайком от мальчишек.

Так было, пока Тайка не встретилась с Карабашем. С этого дня разом все изменилось. При нем никто не смел ее пальцем тронуть: волкодава мальчишки боялись как огня. На задах у лавочек Тайка устроила себе домик из пустых ящиков и поселилась на базаре. Она быстро обучила Карабаша тем фокусам, которые он знал щенком: «служить», держать кусочек хлеба на носу, ходить на задних лапах. Она заставляла его проделывать эти фокусы перед базарной толпой – и люди охотно кидали ей медяки: им нравилось, что громадный и страшный пес так послушен маленькой девочке.

Тайка всегда теперь была сыта сама и досыта кормила Карабаша и его подругу – серую овчарку. Овчарка скоро тоже привыкла к ней и даже подпускала ее к слепым еще своим щенятам.

Щенков было пять. Один из них больше всего нравился Тайке: у него была такая же большая темная голова на сером теле, как у Карабаша. Чуть у него прорезались глаза, он стал уже играть, и Тайка часами возилась с ним.