Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую

Нельзя не признать, что «Енисей» погиб очень красиво, и честь и слава его командиру, офицерам и команде, но зачем же он шел днем совершенно один, без конвоира? Ведь было известно, что неприятельские подлодки свободно проникают в Финский залив и поэтому большим тихоходным судам рискованно идти одним. Следовательно, его гибель есть чей-то непростительный недосмотр, из-за которого совершенно зря утрачено столько жизней. Спасение небольшой горсточки тонувших произошло совершенно случайно, благодаря тому, что в момент катастрофы на расстоянии 7–8 миль оказался миноносец «Рьяный», который, увидя взрыв, полным ходом пошел туда. Но так как ему удалось подойти только через 20 минут, то было поздно — вода была слишком холодна, чтобы в ней можно было долго держаться, и большинство людей утонуло.

Как потом выяснилось, «Енисей» был потоплен подлодкой «U-26», то есть той же лодкой, которая потопила и «Палладу».

Около 10 часов вечера «Новик» благополучно вернулся в Куйваст и ошвартовался к «Волге».

Ночью Люзерорт донес, что видел четыре неприятельских миноносца, которые, по-видимому, ставили мины, причем указанное им место оказалось немного мористее того, где уже были поставлены наши заграждения. Таким образом, вышло, что неприятель только усилил нашу позицию.

В следующий день неприятель больше не показывался, и надо предполагать, что свои операции закончил, но в чем они заключались, было трудно определить. Вернее всего, что это был заслон с разведкой для обеспечения передвижения войск морскими путями к Либаве.

Сегодня днем миноносец «Расторопный» увидел подлодку в Финском заливе за Центральной позицией. Как раз в это время наши дредноуты недалеко от этого места производили учебную стрельбу. Им тотчас же было приказано вернуться в Гельсингфорс, а всем миноносцам немедленно исследовать подозрительный район. Проискав несколько часов, они, однако, никакой лодки не обнаружили.

Операции союзников у Дарданелл, кажется, превратились в своего рода спорт. К ним приковано внимание всего мира, и печать стремится хоть приблизительно подсчитать шансы обеих сторон на конечный результат.

После первой неудачи союзники пополнили там убыль своего флота, но форсировать с налета пролив уже больше не пытались. Они стали концентрировать на Лемносе десантные войска, которые 12 апреля произвели первую высадку. Им удалось закрепиться на берегу, но дальнейшие попытки продвинуться вперед кончались неудачей; при этом англичане несли огромные потери.

Английское правительство все еще уверено в возможности быстрого падения Дарданелл. Любопытно отметить взгляд Черчилля на неудавшийся прорыв 5 марта. В потерях флота за этот день он не усмотрел ничего особенного и высказался за повторение попытки, хотя бы для этого пришлось «уложить» и все шестнадцать кораблей. Конечно, сидя в кабинете и не уясняя себе характера сложившейся обстановки на месте, очень легко посылать на верную гибель какое угодно количество и кораблей, и людей; можно «уложить» и не шестнадцать, а тридцать два корабля и более, но вряд ли от этого получится какой-нибудь толк… Кажется, французское командование это поняло и категорически воспротивилось повторению злополучной попытки.

Немцы за это время не дремали, и целый ряд их подлодок, по-видимому, получил приказание идти к Дарданеллам и атаковать сосредоточенный там союзный флот. Результаты для союзников получились самые печальные: 1 мая был потоплен броненосец «Голиаф», 12 мая — «Трайэмф» и 14 мая — «Маджестик». Кроме того, было потоплено несколько миноносцев и транспортов.

Что-то похоже на то, что операции у Дарданелл окажутся просто авантюрой, которая не принесет никакой пользы делу войны…

24 мая вернулась из похода английская подлодка «Е-9» и донесла, что у Готска-Сандэ она потопила неприятельские миноносец и транспорт, а может быть, и не один, а два миноносца. Подлодка атаковала их, когда они стояли ошвартовавшись к транспорту; при этом она наблюдала два больших взрыва.

25 мая начался сильный шторм, и нам пришлось отменить назначенную стрельбу минами. На следующий день он стих, и мы получили возможность стрелять. Стрельба была на 20-уз-ловом ходу по пароходу «Водолей», причем были выпущены два залпа, один за другим, по четыре мины. Первый залп лег очень удачно под самым носом «Водолея», а второй — под его кормой.

27 мая «Новик» получил приказание идти к острову Утэ, к бригаде крейсеров. В 8 часов вечера, приняв полный запас нефти, мы вышли по назначению. Пройдя Моонзунд и выйдя в море, мы приготовились отразить атаки подлодок, так как после случая с «Енисеем» командующий флотом приказал принимать все меры предосторожности.

К рассвету мы подошли к Утэ, но крейсеров не нашли, и пришлось идти дальше, в Люм, где их и застали. Командир сейчас же поехал к адмиралу Бахиреву, и тогда выяснилось, что нас вызвали для охраны тральщиков при их работе на внешних фарватерах.