Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую

До Балтийского порта миноносцы дошли совершенно свободно и вошли на его рейд, который на три четверти был чист ото льда. Только в глубине его был лед. Но вдруг днем и он стал трескаться, и большие ледяные поля длиной около 50 саженей поплыли к выходу. Так как лед был очень крепкий, толщиной около 4–6 дюймов, то он стал сильно угрожать целости миноносцев, и им пришлось немедленно сняться с якоря и, маневрируя, пропускать между собою льдины…

При этом не обошлось и без аварии. Самые легкие прикосновения льдин о борт «Кондратенко» разрезали его в двух местах по ватерлинии, причем образовались две трещины: одна была длиною больше фута, а другая — около 5 дюймов. Однако их удалось заделать своими средствами.

Лед все продолжал идти и одно время так густо, что можно было по нему перейти с одного миноносца на другой. Только к вечеру наконец рейд совершенно очистился.

Опасаясь, что ночью, в темноте, в случае встречи со льдом будет очень опасно идти, было решено выход отложить до утра.

С рассветом миноносцы пошли дальше и, пройдя остров Оденсхольм, встретили густой битый лед. Пришлось пробиваться, что было чрезвычайно трудно, и временами даже приходилось стопорить машины. К счастью, после маяка Дагерорт лед сделался легче и, наконец море совсем очистилось. В 4 часа они благополучно вошли в бухту Тагалахт, которая была совсем чиста от льда, и стали на якорь.

По времени стало выясняться, что миноносцы к назначенному рандеву, в 9 часов утра следующего дня, поспеть не могут, и потому пришлось немедленно известить об этом начальника бригады крейсеров адмирала Бахирева[26].

В 5 часов утра от адмирала Бахирева был получен ответ, что у него на бригаде произошла авария и потому поход вообще отставлен. Немного спустя было получено и приказание командующего флотом вернуться в Ревель.

Преодолев с такими усилиями самую трудную часть пути и имея на редкость хорошую погоду, было слишком обидно возвращаться, и после настойчивых просьб капитана 1-го ранга Колчака, в конце концов, командующий флотом разрешил миноносцам продолжать поход.

В 8 часов утра при очень благоприятной погоде и слабом морозе в 1–2° полудивизион продолжал свой путь на юг. До параллели Виндавы еще встречались отдельные льдины, но потом море уже было совсем свободно от льда.

Миноносцы шли все время вдоль берега и только не доходя Либавы, на 57-й параллели, вышли в море.

В 1 час ночи они подошли к месту постановки, в 15 милях на юг от входа в Данцигскую бухту.

Ночь была ясная, звездная при полном штиле. Но как раз в тот момент, когда полудивизион стал разворачиваться, чтобы начать постановку мин, совершенно неожиданно нашел густой туман. Из-за полной неожиданности миноносцы разделились, и в то время как два задних поставили свои мины на назначенном месте, два передних, опасаясь, чтобы задние не попали на их заграждение, отошли на 10 миль к северу и поставили его на том же фарватере.

После постановки каждая пара миноносцев самостоятельно пошла на север, и только лишь на следующее утро весь полудивизион соединился у маяка Люзерорт.

Пройдя маяк Церель, миноносцы опять встретили густой, ломаный лед, который сильно мешал идти вперед. Чтобы избежать ночного похода, им снова пришлось ночевать в бухте Тагалахт.

Утром нашел густой туман, но тем не менее полудивизион пошел дальше и, совершенно ничего не видя, дошел до маяка Оденсхольм. Туман разошелся только позже.

В Финском заливе, благодаря продолжавшему дуть южному ветру, встречались лишь редкие небольшие льдины, и поэтому полудивизион к 10 часам вечера уже благополучно пришел в Ревель.

Как выше было сказано, поход бригады крейсеров был отставлен из-за случившейся на ней аварии.

Вскоре в Ревеле стало известно, что «Рюрик» у Фарэ перескочил через мель и получил очень серьезные повреждения. Возникло даже опасение, что он может и не дойти.

Авария произошла при следующих обстоятельствах. 29 января, в 4 часа дня, бригада крейсеров, выйдя с рейда Севастополь, направилась на юг, к неприятельским берегам, чтобы служить заслоном миноносцам во время постановки заграждения.

Погода была очень туманной при свежем ветре, доходившем до 6–7 баллов. По выходе из шхер бригада встретила лед, имевший движение на W, и ее стало дрейфовать.

Курс был взят на 10 миль к востоку от острова Фарэ. Определиться за время пути ни разу не удалось; даже нельзя было измерить глубины, так как этому мешал лед. При попытках сломались два диплота.

Около 3 часов утра прямо по носу открылся маяк Фарэ, но настолько близко, что встревоженный адмирал Бахирев приказал немедленно определиться самым точным образом.

Впереди «Рюрика» головным шел «Адмирал Макаров», с которым ничего не случилось. На «Рюрике» же вдруг ощутились сильные толчки, и крейсер на несколько секунд как бы замедлил ход; потом толчки прекратились, и он опять пошел плавно.