Флора и фауна

Бройслав улыбнулся — все встало на свои места. Он развернулся и пошел в гостиную.

— Бройслав?…

— Пусть накрывают обед, — бросил, не обернувшись. — С Леной я разберусь.

Как не крепись и не уверяй себя, что я смогу, что я сильнее, тоска — гадюка сердце бередит, лишая последних сил крепиться. Чтоб отвлечься от лишних мыслей, я принялась исследовать комнату. Меня привлек секретер XVIII века, а любопытство заставило заглянуть внутрь, где, к своему удивлению, я обнаружила раритетные издания усопших поэтов древности: Петрарка, Сафо, Вийон, Ронсар. Бройслав читает стихи?

Похоже — книги с лентами закладок. Взяла одну, открыла наугад:

— "До той поры как в мир любовь пришла

И первый свет из хаоса явила —

Несозданны кишели в нем светила

Без облика, без формы, без числа"…

Прочла с трудом — французский не мой конек.

И тут же услышала тихое на русском:

— "Так праздная темна и тяжела во мне душа безликая бродила,

Но вот любовь мне сердце охватила, его лучами глаз твоих зажгла", — Бройслав обнял меня за плечи и заглянул в глаза с нежной улыбкой.

— "Очищенный, приблизясь к совершенству,

дремавший дух доступен стал блаженству.

И он в любви живую силу пьет.

Он сладостным томится притяженьем.

Моя душа, узнав любви полет, наполнилась и жизнью и движеньем"… Пьер Ронсар.

И коснулся моих губ поцелуем, отбирая ненужный томик. Он шлепнулся на пол, не достигнув секретера, и тут же был забыт, а с ним мои волненья и печали, метанья, планы. Я видела глаза Бройслава, чувствовала тепло и крепость его объятий, жар поцелуя — я сдалась, прижалась к его груди.

Так и стояли обнимаясь — слов не надо, все они пусты, и словно сказаны давно, и клятвы верности произнесены.

Он жив, со мной, а остальное стало как-то и неважно.

— Гарик сказал, ты была расстроена. Это из-за моего отсутствия?

— Не-ет…

Попыталась отстраниться, спрятать глаза.

Боже мой, я веду себя с ним как девственница! Осталось еще покраснеть от смущения!

— Ты сильно испугалась? — придержал меня за руку.

— Что за ерунда, — передернула плечами: ясновидец нашелся!

— Малыш, мне ничего не грозит, я не исчезну, обещаю, — подтянул меня к себе и заставил смотреть в глаза, приподняв голову за подбородок.

Черт, отчего я такая послушная в его руках!

— С чего ты решил, что я боюсь твоего исчезновения?

— Разве не так?

— Нет. Мне всего лишь не понравился твой дружок. Теряюсь, к какому виду он относится, скорей всего мутант. То ведет себя как сонный тюлень, то как взбесившаяся горилла.

— Повздорили? Этого больше не повторится, обещаю. Гарик спокойный человек, вежливый, но иногда выходит из себя. Извини его.

— Ну, что вы! — шаркнула ножкой: какие нежности!

— Надеюсь, вы помиритесь до послезавтрашнего дня.

— Можно потерпеть с месяц.

— Через два дня мы официально зарегистрируем наши отношения.

Я дернула руку: сейчас!

— Леночка, — перехватил меня, углядев во взгляде неприязнь и недовольство. — Этот вопрос решен.

— Даже если я против?

— А ты против?

— Да, представьте сударь, ваша невеста против быть невестой!

— Правильно, потому что ты уже моя жена.

— Бройслав, ты меня извини, конечно, но скажи, пожалуйста, с чего ты решил обременить себя узами брака с незнакомой женщиной? Другой кандидатуры не нашел? Я чем подобное счастье заслужила? Может у меня метка какая особая?

— Да, — крепко прижал меня к себе и полез под кофточку на спине. — Здесь, на лопатке родимое пятнышко.

— Это повод? Эх, знала бы, не мучилась, затаскивая на регистрацию предыдущих мужей, предъявила как документ о браке и не отвертелись бы.

— Смешно? — взгляд Бройслава стал холодным. — Я просил…

— Я тоже! Я не выйду за тебя. Ты не знаешь меня, я тебя. Что нас связывает — приятный трах? Супер! Если б все женились по этому поводу — земной шар потряс бы демографический взрыв! Мы достаточно взрослые тетенька и дяденька и не нуждаемся в узаконивании половых отношений!

— Ты так расцениваешь наши отношения? — его глаза превратились в две узкие щелочки, и мне стало не по себе — добрый тигренок превратился в голодного пращура, у которого уже виднелись огромные клыки. — Ты можешь упрямиться, можешь перевернуть весь дом, топать ногами, вспоминать все свои увлечения, но это ничего не изменит. Через два дня ты станешь моей женой. И в ближайший год не покинешь этой территории, чтобы не попасть на глаза бывших клиентов.

Клиентов?! Значит, он считает меня шлюхой?

Я влепила ему пощечину. Не самый умный поступок, но с интеллектом, как и самообладанием, что-то у меня напряженно последнее время.

Бройслав уставился на меня широкораспахнутыми глазами и вдруг рванул кофту с груди. Та превратилась в тряпку, затрещав по швам, и осталась в его руке.

— Ты считаешь наши отношения ерундой, мимолетным увлечением?

Я отступила, он пошел на меня, откинув бывшую кофту.

Я видела в его глазах пламя, что разгоралось все сильней, и в нем не было ненависти — упрямство и… желание. Он не тигр — динозавр, — поняла я: Для него нет препятствий, преград и слово «нет» то же не существует.