Флора и фауна

Главное знать некоторые тонкости, например, что мужчины основываются на фактах, а женщины на впечатлениях, и помнить о мужском менталитете. Он прост и даже примитивен. Женщина — это факт для них, а менталитет даст остальное — они видят женщину и ведут себя с ней, как с женщиной, объектом удовлетворения. А сексуального или интеллектуального значения не имеет, все равно все сводится в итоге к первому. Экипируйся, выставляя свои достоинства, сооруди приличествующую случаю и экземпляру маску на лице, и можно нести чушь, высокопарно излагать теорию относительности или со знанием дела обсуждать религиозные течения в Намибии, мужчина все равно запомнит твои губы, грудь, тембр голоса, что либо задел его струнку желания обладать, либо нет.

Томный взгляд не сойдется в его файлах с речью о последней игре футбольного клуба, но даст возможность стать тебе ближе, подвинуться и лучше рассмотреть твои ножки, прикинуть и взвесить цену и длительность дороги от ухаживания до постели. И глупо на серьезные встречи одеваться как на раут, а на раут, как на работу в офис, еще глупее не использовать свои данные и не брать, когда это так легко сделать. Всего-то надо быть ласковой, сексуальной, наивной, внимательно слушать оратора, "гладить по голове", раздувать умелой, тонкой лестью мнимые достоинства и отрицать явные недостатки. Успокоить, как ежика, приучить и приручить, а для возбуждения интереса иногда вставлять шпильки в приоткрывшийся «животик»: пару милых умных фраз, то ли в намеке на зачаток интеллекта, то ли проявление женской «изюминки», которая может порадовать экземпляр неожиданным поворотом сюжета в «книжке», что он решил «почитать». Здесь главное не перегнуть — не вспугнуть. А то намекни четче и чуть укуси за комплексы и особь подумает, что поворот может стать крутым виражом, к которому он не готов, потому трусливо сбежит. Непредсказуемости они не любят, как не любят предсказуемости, тут постоянно нужно варьировать. И мне удавалось, вот только скучно последнее время от этой игры, все сильней и сильней, до зевоты, до сведения скул.

Мне надоело изображать слабую, будучи сильной, как надоело быть сильной, будучи слабой. Я хотела быть сама собой, но открыто, не маскируясь то под один тип, то под другой, и потому мечтала встретить сильного, с которым буду играть на равных, и со временем мне не придется изображать дебилку, зато можно будет позволить себе расслабиться и стать, наконец, женщиной — ранимым и пусть недалеким, но потому и имеющим право на ошибки существом. И подчиниться, довериться, прислониться.

Бройслав явно относился к заманчивому типу сильных, к импонировавшему мне классу хищников. Осталось проверить, не съест ли меня моя «мечта» и насколько широка спектрограмма его качеств? И если нет, а качества даже в самом негативном проявлении вполне удобоваримы — я поднимаю лапки и отдаюсь без боя.

Последний раунд испытаний, — решила я, глядя на себя в зеркало, и зажала кулачки за Энеску. Ну, должен же хоть кто-то когда-то взять надо мной верх, победить меня, доказать, что сильнее и умнее? И если так — лучше Бройслав. Во всяком случае, ему мне не стыдно проиграть, нежалко подчиниться.

Я прошла к лифту и остановилась напротив Гарика, что поджидал меня, чтобы доставить к хозяину. Мой вид не порадовал мужчину — он окинул презрительным взглядом мой наряд: кремовую тряпочку со шнуровкой от плеч до живота и газовый шарфик со стразами, загадочно мерцающий на груди и плечах. И что он прикрывает? — высветился вопрос на табло физиономии Гарика.

Сейчас поймешь, — мило улыбнулась ему и шагнула в кабину лифта, давая возможность мужчине оценить достоинства свисающих кистей шарфика по спине и покроя наряда: от шеи до копчика шла сплошная шнуровка из страз, юбка заканчивалась вместе с ягодицами и открывала взору все метр двадцать моих конечностей, увеличенных еще на девять сантиметров за счет каблучков.

— Шлюха, — оценил Гарик, нажимая кнопку лифта.

— В столь элегантной экипировке?

— Элегантная шлюха, только и всего.

Я широко улыбнулась ему и резко схватила за гульфик, с силой сжав гениталии.

— Не только, милый. Шлюхи вас на выступающие особенности берут, а я на скрытые, — прошептала в искаженное от боли лицо. И отпихнув его, с брезгливой миной стянула перчатки с рук, кинула ему под ноги.

— Я тебя убью, — пообещал, согнувшийся от боли мужчина.

— Поторопись, милый, а то поздно будет, — улыбнулась ему и, сунув в рот пластинку жвачки, выплыла из кабины, нарочно призывно покачивая бедрами.

Бройслав оценил мой наряд более лояльно, чем его друг, но я могла поспорить, что он заподозрил подвох. Однако кроме улыбки ничем меня не наградил.

Молча перехватил за талию и повел к машине.