Флора

Но это оказалось не таким уж и простым делом. Андрей Николаевич был публичным человеком, он не сомневался в том, что каждый его шаг, каждое его действие находится под неусыпным контролем, вольным или невольным. И общества, и медиа, и семьи. С этим ему приходилось считаться. Он давно уже чувствовал эти ограничения и привык к ним. Он приспособился к несвободе, потому что ему нечего было скрывать. Он жил стандартной жизнью большого государственного чиновника. Но теперь несвобода впервые стала его душить, несвобода стала ему мешать. Мешать жить так, как он хочет. Андрей Николаевич не знал, как ему встретиться с Флорой и поговорить с ней. Подойти к ней просто так он не мог, это могло вызвать массу неприятных расспросов в семье. Кроме этого, это могло привести к неприятным последствиям и для самой Флоры. Светлана может быть не так уж и ревнива, но репутацию семьи она очень бережёт. Флоре точно не поздоровится, а Андрей не хотел быть причиной её увольнения. Заболеть ещё раз? Но удастся ли повторить ситуацию? Написать ей записку? Но это уже неопровержимый документ, если он выплывет, то слухов будет – не оберешься. Да и потом, кто передаст записку? Тамара Константиновна обязательно выслужится перед Светой. Его шофёр? Андрей знал, что тот уже почти год как стучит на него Белоусову, рассказывает о каждом его шаге. Он даже знал за сколько. Будь проклято это его положение! Какая должность, какие деньги, если ты раб всего вокруг. Ты – раб всех! Ты ничего не можешь сделать без оглядки на обстоятельства! Остаётся только он сам, других вариантов нет. Надо смоделировать ситуацию, при которой он приедет в Полбино один, без Светы. Ему это ни разу не удавалось. Как-то так получилось, что они все свои дела подстраивали друг под друга. Если оставались в Москве, то обязательно вместе, если отправлялись в загородный дом – тоже вместе. Отдых, отпуск – всё всегда вместе. Конечно, это сразу вызовет подозрения и обиду Светланы. Чтобы то ни было, но он не хотел её обижать. Андрей Николаевич предпочитал, чтобы она ничего не узнала. Надо было что-то придумать, чтобы он оказался в Полбино один, без неё.

Повезло, и случай не заставил себя ждать. Не прошло и двух дней после того заседания в Центробанке. Светлана позвонила ему днём и грустно сказала:

– Андрей, у мамы умерла подруга, соседка. Ты ведь помнишь её, Татьяна Михайловна Холина, она приезжала к нам несколько раз, тихая такая старушка. Похороны завтра, но сегодня вечером я хочу заехать к маме.

– Да, я её хорошо помню. Я думаю, что Анне Петровне будет приятно, если и я приеду с тобой. Как ты считаешь? – спросил он.

– Спасибо, – с благодарностью согласилась Света, – ей это действительно будет приятно. Тогда я заеду за тобой? У тебя нет ничего важного на конец дня?

– Есть. Но я отложу. Заезжай за мной в шесть, поедем вместе. Я отпущу свою машину.

Вечером они уже были у Анны Петровны, на Фрунзенской набережной. В квартире было несколько женщин в тёмной одежде, в характерных чёрных платках. На столах стояли иконы, горели свечи, пахло мятой. Андрей думал, что они пробудут там недолго. Он посидел немного для приличия, выразил свои соболезнования подругам покойной. И не мог, конечно, не почувствовать как была довольна тёща.

– Может быть, мне остаться, – сказала Света. – Я давно не была у мамы, ей так плохо. Как ты думаешь, Андрей?

– Конечно, побудь с ней. Мне кажется, что она будет рада. Похороны завтра?

– Да. Днём. Но ты не приезжай, мама очень довольна, что ты приехал сегодня. Куда ты поедешь? В Полбино или переночуешь в Москве?

– Наверное, в Полбино. Мне надо немного поработать…– он с трудом верил в такую удачу, она ещё что-то говорила, но он уже думал только о встрече с Флорой. И ещё, лишь бы за город неожиданно не нагрянул выпить вина папа Белоусов, тот любил такие «сюрпризы» более всего на свете.

– Я позвоню, чтобы они ждали тебя и приготовили ужин. Возьми мою машину, а утром можешь заехать за мной.

– А Василий Александрович? – осторожно, словно невзначай, спросил Струнин. – Его не будет? Может быть, мне заехать за ним?

– Папа? Разве я тебе не говорила? Он уехал на Истру, к своему другу – генералу на два дня. Он приедет на похороны завтра, прямо оттуда.

Всё складывалось как нельзя лучше. Андрей Николаевич мчался в Полбино и пробки, к которым он уже успел привыкнуть, впервые стали сильно раздражать его. Он сигналил, как все, размахивал руками, как все, показывал разные угрожающие знаки всем вокруг.

– Светлана Васильевна звонила, я в курсе. Я неплохо знала Татьяну Михайловну, она приезжала сюда несколько раз. Бедная старушка, очень, очень жаль…она, наверное, болела…

Тамара Константиновна встретила хозяина дома у входа и провожала его в дом, в ожидании каких-нибудь распоряжений.

– Ужин готов, Андрей Николаевич. Вы будете один?

– Да. Скорее всего. Но оставьте, мне сейчас надо немного поработать. Я позвоню вам через некоторое время.

– Где мне накрывать? – спросила она.