Флёр

— Конечно! Все англичане так довольны выставкой, так ею гордятся, что не запятнают себя дурным поступком ни за что на свете! — ответила Флер и сразу же спохватилась. — А разве у русских не так?

Полоцкий лукаво подмигнул ей.

— В России можно быть либо честным, либо удачливым. Того и другого вместе не бывает.

На его тарелке уместились две отбивные котлеты, несколько кусочков копченой колбасы и увесистый ломоть холодного пирога с дичью. Поднося ко рту порцию салата, хорошо сдобренного горчицей, он несколько секунд любовно разглядывал свою вилку.

— Должен заметить, мне очень нравится английская горчица. Я просто влюблен в нее, честное слово!

Я собираюсь запастись ею перед возвращением в Россию и уже подумал о некоторых кулинарных рецептах, которые…

— Не станете же вы утверждать, что русские могут сознательно пойти на нечестный поступок? — не унималась Флер, игнорируя его отступление от темы разговора.

— Известно ли вам такое латинское выражение — caveant emptor? Пусть покупатель будет всегда настороже! Если кому-то удается продать тюк шерсти, взвешенный с камнем внутри, то такого человека нельзя назвать нечестным, он просто хитрец. И если покупатель за это уплатит ему мешком пшеницы, в котором ровно половина песку, то и он останется доволен своей уловкой и находчивостью. Я в восторге от ваших английских фабрикантов, которые гордятся тем, что продают свои товары превосходного качества по справедливой цене. Как все-таки приятно вести дела в атмосфере взаимного доверия. Как это освежает!

— Но насколько отвратительна предлагаемая вами альтернатива! — воскликнула Флер.

— Не забывайте, в России совершенно другой народ. Восточный базар — вот наша естественная среда обитания, а умение поторговаться у нас в крови. Оно нас просто возбуждает. — Полоцкий заметил недоверчивое выражение на ее лице. — Россия настолько отличается от других стран, что вы себе и представить не можете.

— Возможно, это и так. Но мне кажется, что вы надо мной подшучиваете.

Полоцкий улыбнулся, не признавая и не отвергая ее предположения.

— Вы еще не видели русский двор. Не видели мой изумруд.

Флер явно была разочарована.

— Разумеется, мне очень хочется, но у нас так много…

— Конечно, конечно. Мы ведь пробудем здесь все лето, позже даже будет лучше, тем более, что к тому времени подоспеют наши новые товары. Кстати, вы видели великий «Кохинор»? Какое впечатление он на вас произвел?

— Он меня разочаровал.

Полоцкий рассмеялся. — Да, я так и думал. Ну что в нем особенного? Так, сероватое яйцо в золотой оправе…

— Если быть с вами откровенной до конца, то мне больше понравилось устройство, обеспечивающее безопасность мистера Шабба, чем сам бриллиант, — сказала Флер. — Полицейский объяснил нам, что если кто-нибудь попытается украсть драгоценность, то при первом к нему прикосновении сработает пружина, и бриллиант сразу же упадет в расположенный под камнем сейф. Но Тедди предположил, что вряд ли кто-то польстится на такую уродливую вещицу.

— Тедди? Это тот самый серьезный молодой человек, который повсюду вас сопровождает?

— Да, мистер Скотт.

— Как приятно быть офицером. Как много досуга, как мало обязанностей, — заметил Полоцкий. — А сегодня он тоже будет при вас?

— Нет, сегодня утром я пойду с дядей Фредериком. Мы хотели с ним осмотреть экспонаты пораньше, пока не слишком многолюдно.

— Значит, ваша прогулка верхом намечается после обеда?

— Да, будем надеяться.

Флер каждый день меняла время выезда в парк в надежде встретить там своего спасителя. Если он прогуливался верхом на лошади и тогда, почему бы ему не появиться в парке снова? — размышляла она. Пока ей не везло. Может, он уже уехал из Лондона, так как она больше не видела его ни на выставке, ни на светских приемах.

— Не могу ли я попросить вас о великом одолжении? — спросил Полоцкий, словно угадывая ее мысли. — Я провел две недели взаперти на Русском дворе среди ящиков, соломы и густой пыли. Как хочется подышать свежим воздухом. К тому же я заскучал по женской компании! Сегодня после обеда ваша добрейшая тетушка обещала предоставить в мое распоряжение свою карету, и мы с вами вместе можем покататься. Сочту за большую честь. Всего час-два.

Его предложение застало Флер врасплох. Она еще долго беспомощно моргала после услышанного эпитета, обращенного в адрес ее тетушки, и никак не могла поверить, как это она, старая скряга, осмелилась предложить простому купцу свою драгоценную четырехместную коляску, чтобы ее племянница у всех на глазах покаталась с пожилым мужчиной, начисто лишенным шеи и талии, к тому же проявляющим любовь к меховым воротникам на пальто и шубам.

Еще никогда Флер не отказывалась от прогулки на своем Обероне, за исключением разве только ненастных дней, когда ей приходилось довольствоваться каретой. Но Полоцкий с такой смехотворной надеждой глядел на нее, с таким напряженным ожиданием разочарования, что у нее не хватило духу ему отказать.

— С большим удовольствием, — ответила она.