Флигель-Адъютант

— Давай тогда не в лавку, а сразу — на рынок? Возьмем того-сего к столу, свеженького? — предложил я, подбросив в ладони пару монет. — Наработались натощак, живот крутит — жрать охота!

— Вот это дело! Колбаски, яичек, лучку… — глаза у извозчика подобрели. — Хорошие вы хлопцы! А мне сегодня работать тяжко — кости ноют, гроза, видать, будет!

Он чмокнул губами, лошадка фыркнула и побежала живей, цокая копытами по мостовой, на которую пролетка свернула с асфальтированного проспекта, спасаясь от бешено ревущих автомобилей, выхлопных газов, гудков, окриков, лязга и треска. Столица просыпалась!

По мере удаления от центра этажность домов по обеим сторонам улицы стремительно уменьшалась, а возраст постройки — увеличивался, и скоро мы были окружены патриархальными городскими пейзажами Домахи — одного из самых старых предместий Аркаима. Темные, почти черные срубы на высоких каменных фундаментах, резные ставни, наличники и коньки на двускатных крышах, неторопливые жители, ведущие почти сельский образ жизни… За фасадом современности всё еще скрывалась та самая, старая Империя, и, казалось, вот-вот из-за угла выйдет патруль стрельцов в красных кафтанах, или проскачет гонец в меховом малахае, крича на ходу:

— Слово и дело Государево!

Я моргнул, возвращаясь к реальности.

— Приехали, хлопцы! Посидите здесь, а я до базарчика схожу. Каурку вам мою доверяю, вы ее не обижайте!

Каурка покосилась на нас с Его Величеством, вздохнула особенно, по-лошадиному, явно не доверяя.

— Не бойся отец, не обидим!

— А вот вам семечек тыквенных, старуха в печи сушила, прошлогодние… Не скучайте! И на пол не плюйте.

Извозчик двинул на рынок, а мы остались в пролетке — грызть семечки.

IV НЕПРИЯТНОСТИ

Наверняка нас уже искали — негласно. Вряд ли спецслужбистам могло прийти в голову развесить на столбах портреты Императора — мол, разыскивается, сбежал! Скорее всего — мобилизовали всех сотрудников шерстить вокзалы, речной порт, аэропорт и причальные мачты для пассажирских дирижаблей. Поставить по агенту на каждом перекрестке — это просто нереально.

Мы выбирались из Аркаима пешком, шли легко, бодро — банька у извозчика оказалась отличной, а завтрак, на скорую руку собранный его женой — пышнотелой женщиной лет пятидесяти — здорово подкрепил наши силы.

Пролетка, запряженная пугливой Кауркой, довезла нас до трамвайной остановки и покатила дальше — работать, а мы выбросили стремянку и трубочистовы инструменты в ближайшую канаву и переоделись за кустами в цивильное — из запасов, заботливо оставленных Феликсом под диваном. Я наклеил на переносицу Его Величества пластырь, и юноша приобрел вид еще более лихой.

И вот теперь столица осталась позади, повозок и автомобилей на этой забытой Богом грунтовке почти не попадалось, так что рассчитывать на попутку не приходилось.

— Какие планы дальше? — спросил Император.

— Доберемся пешком до Трехгорного, там ждет посылка на почте, до востребования. И нормальные вещи, — я с сожалением глянул на свои брюки в полосочку.

Ненавижу одежду в полосочку. И Феликс об этом прекрасно знал!

— А документы?

Я молча протянул ему оба наших паспорта, мое удостоверение журналиста и диплом доктора антропологии (к сожалению — поддельный), его корочку младшего научного сотрудника и, дождавшись приступа веселого смеха, удовлетворенно хмыкнул: он тоже оценил шуточку.

— И откуда такие солидные бумаги? И так быстро!

— У меня есть друзья, которые мне доверяют, — ответил я ту самую ту полуправду. — И преданы вам безмерно. Оттуда — и документы, и легенда…

— Ну-ну… И как мне теперь вас звать? Сергей Бозкуртович? Господин Волков?

— Поскольку у нас серьезная научная экспедиция, и я — ее глава, можете звать меня шеф. И прошу всерьез отнестись к работе: я намереваюсь регулярно снабжать «Подорожник» статьями и фотографиями на этнографическую тематику. Вы умеете фотографировать?

— Э-э-э-э…

— Научим! Не к лицу целому доктору наук, самому Сергею Бозкуртовичу, вспышкой щелкать. Для этого ассистенты имеются… Правда, Иван Васильевич?

— Еще и Иван Васильевич! — он веселился вовсю. — Кто придумал эту фамилию — Царёв? Конспирация на высшем уровне! А что касается науки… Вот, например, я, судя по этим документам, целый бакалавр! А какова была тема моей дипломной выпускной работы? Я ведь понятия не имею о студенческой жизни и в этнографии, как говорят— ни в зуб ногой!

— А вы учились заочно, сдавали экзамены экстерном, Ваня. А тема диплома у вас звучит следующим образом: «Быт и нравы населения Имперского крайнего севера: свальбардцы, самоеды, ссыльные». Наукообразно, и в лужу не сядете даже перед самым въедливым собеседником.

Он остановился и глянул на меня удивленно:

— Вот как? А ведь верно… По крайней мере, практика была самая что ни на есть суровая.

— А я о чем говорю? Погодите, вот мы с вами из Шемахани вернемся — вы у меня на самом деле бакалавра защитите! Это я вам как магистр говорю.