Флибустьер

- Отсюда до дома недалеко идти, - сказал Дункан, открывая в улыбке невероятно белые зубы, сверкавшие на загорелом лице. - У тебя хватит сил?

Фиби взглянула на него с шутливым упреком и неуклюже поднялась на ноги.

- Справлюсь ли? - откликнулась она. - Не я ли спускалась по якорной цепи? Не я ли проплыла сотню миль по водам, где кишат акулы?

Дункан подал ей руку сияя ослепительной улыбкой.

- Там было не сто миль, а только пять, - сказал он. - Плыл в основном я, а акулы безвредны, если только они не голодны. - Он расплатился с сыновьями Монны серебряными монетами, вылез из лодки на мелководье и протянул руки к Фиби. Вынес ее на берег, поставил на ноги, и серьезно посмотрел на нее. - Ты вела себя очень храбро.

Его комплимент польстил Фиби, и она, слегка покраснев, улыбнулась ему и сказала:

- Ты тоже.

Они направились к огромному дому Дункана по хорошо протоптанной тропинке, петляющей сквозь заросли, подшучивая друг над другом.

Их возвращение было встречено с большой радостью - вся команда Дункана явилась из своих жилищ, чтобы пожать капитану руку и похлопать по спине, а служанки окружили Фиби, щебеча, как пташки. Старуха пошумела, поругалась и отвела ее на кухню, заявив, что она выглядит полумертвой от голода.

Симона не поздоровалась с Фиби и даже не глядела на нее. Она стояла позади толпы, пришедшей приветствовать Дункана, с глазами, в которых отражалась вся печаль ее души.

Фиби почувствовала к ней жалость, и в то же самое время готова была с яростью защищать свои права на Дункана.

- Я так и знала, что он найдет тебя и привезет назад, - сказала Старуха, когда они оказались вдвоем в большой кухне. Фиби сидела за одним из длинных столов, и перед ней стойла чашка чая и тарелка с грубыми обсахареными бисквитами.

- Конечно, знала, - ответила Фиби. - Ты потому и отпустила меня.

Старуха засмеялась и добавила к угощению чашу с фруктами. Ее нежные глаза были внимательны и светились любовью.

- Ты выглядишь совсем иначе.

Фиби не стала ничего отвечать. Они обе знали причину, но все-таки это было глубоко личное дело, и Фиби не хотела вдаваться в подробности.

- Что ты тогда прочитала по моей ладони?

- Ты сама знаешь, - ответила Старуха.

- Ну, дети, а еще что? - настаивала Фиби.

Старуха вздохнула, как будто перед ее мысленным взором вспыхнуло какое-то великолепное видение.

- Хорошее место, далеко отсюда, полное смеха и музыки.

Фиби боролась с желанием нагнуться и постучать лбом по столу. Даже когда Старуха давала ответ на вопрос, он ничего не объяснял, а только сильнее сгущал тайну.

Очищая банан, выросший, очевидно, на этом же острове, Фиби тем не менее начала другое расследование.

- Что случится, если я произнесу твое имя? Только не говори про волшебство. Я хочу знать правду.

Старуха лишь взглянула на нее с кривой усмешкой.

- Ладно, не говори мне своего имени. Я хочу знать только одно, если я сама его угадаю, то чудо произойдет?

- Да, - сказала Старуха. - Доедай поскорее. Тебе нужно вымыться и лечь спать.

Фиби вздохнула и, прищурив глаза, начала бормотать: - Дафна... Эвелин... Альмира:,.Но никаких ударов грома не раздавалось.

Фиби, как ей было обещано, искупалась в большой медной ванне, которую держали специально для этой цели и хранили в комнате позади кухни. Старуха принесла ей халат и платье, очередные пожитки той несчастной безымянной леди, погибшей при кораблекрушении, чей гардероб волны вынесли на берег.

- Это должно быть туземное имя, - размышляла Фиби, смывая с себя грязь. - Ну конечно...

Старуха вылила ей на голову кувшин горячей воды.

В тот же день, ближе к вечеру, Алекс стоял на веранде лицом к морю, опираясь на костыль. К счастью, его нога не воспалилась, но она усыхала, как больная ветвь на здоровом дереве. Дункан помедлил, в который раз вспоминая напрасное сожаление, что пуля из британского мушкета попала не в него, а в Алекса.

Алекс обернулся, и его губы сложились в жизнерадостную улыбку, но глаза оставались пустыми.

- Итак, ты нашел ее заблудшую девчонку, говорящую странные вещи.

- Да, - сказал Дункан, прислоняясь к перилам крыльца в нескольких футах от Алекса. - Джессеп Биллингтон заработал из-за нее порку, но в остальном урон она причиняла минимальный.

- Полагаю, что она не хотела этого.

- Конечно, не хотела, - согласился Дункан, вспоминая глаза Фиби, когда та рассказывала, как нашла Биллингтона в задней комнате кузницы. Эта сцена снилась ей в кошмарах: она металась и кричала во сне, хотя Дункан сомневался, что она помнит их, проснувшись. - Просто дело в том, что если где-то очень далеко от Фиби случается какая-нибудь история, она обязательно в нее вляпается.

Алекс усмехнулся, но его смех был таким же пустым, как глаза.

- Тебе бы надо жениться на этой девице, - сказал он. - От такого брака родятся крепкие предприимчивые дети, как раз такие, какие нужны нашей новой стране.

В его словах была заметна тоска, несмотря на его попытки выглядеть веселым, и Дункан подозревал, что она коренится в старом желании Алекса самому стать отцом полудюжины храбрых патриотов.