Флетч

— Я сфотографировала вас, когда вы брали стул от соседнего столика после прихода моего отца. В понедельник утром я отдала фотографию в службу безопасности «Коллинз Авиэйшин». Их ответ я получила только сегодня. Вы — И. М. Флетчер из «Ньюс-Трибюн». Это подтвердили полицейский детектив по фамилии Люпо, а затем сотрудники редакции.

— Однако, — выдохнул Флетч.

Внезапно его охватило страстное желание жениться на Джоан Коллинз Стэнвик.

— Так вот, мистер Флетчер, когда газетный репортер кем-то интересуется, с кем-то знакомиться, а в нашем случае знакомиться близко, под вымышленным именем, представляясь другим человеком, можно предположить, что он ведет какое-то расследование.

— Несомненно.

— Но вы сказали, что мы не представляем для вас интереса.

— Именно так. Интересовал меня ваш отец.

— У вас звонит телефон.

— Слышу.

— Раз вы не собираетесь отвечать на телефонный звонок, позвольте спросить: что именно вы хотели узнать у моего отца?

— Предлагал он или нет оплатить частное расследование, чтобы выявить, как поступают наркотики на побережье, и отказался лии Каммингс от его помощи?

— Так ли нужны вам этии подробности?

— Я уже напечатал их. Вы не видeли сегодняшнего дневного выпуска «НьюсТрибюн»?

— Нет, я не видела.

— Я раскрыл сеть распространителей наркотиков на побережье. Наркотики шли через Каммингса. В одном абзаце, кажется, в тридцать четвертом, я написал о предложениии вашего отца. Если бы я обратился к нему официально или от редакции газеты, он скорее всего ничего бы мне не сказал, так как даже представить не мог, что главный виновник — шеф полиции.

— Как интересно. Столько усилий ради одного абзаца.

— Если бы вы знали, во что иногда обходятся абзацы, которые я даже не пишу.

— Но у меня сложилось впечатление, что не вы, а мой отец первым заговорил о наркотиках.

— Вы, однако, в этом не уверены?

— Нет. Вы знакомы с моим мужем?

— Нет.

— Но вам удалось убедить нас, что вы знали его в прошлом, и знали хорошо. Даже присутствовали на нашей свадьбе.

— Газетные архивы. Я просто подготовился к встрече с вами.

— Но вам было известно, что он врезался в дом в Сан-Антонио! Даже мы не знали об этом!

— Может, я соврал.

— Нет, я спросила Алана.

— Вы его спросили?

— Да. Он поморщился, но не стал ничего отрицать.

— Забавно.

— Как вы узнали о том случае?

— Из полицейского досье вашего мужа. Кстати, он не оплатил штраф за стоянку в неположенном месте в Лос-Анжелесе.

— Если вы не интересуетесь моим мужем, почему заглянули в его полицейское досье?

— Мне требовались эти сведения, чтобы убедить вас в том, что мы давние друзья.

— Мне не нравиться, что вы приложили столько усилий ради одного малозначительного абзаца в статье, не иимеющей к нам накакого отношения.

— Поверьте мне. Перед вами я абсолютно честен.

— У вас звонит телефон.

— Слышу.

— Пытаясь уяснить цель ваших расспросов, если она и была, я пришла к выводу, что вас занимало состояние здоровья моего мужа.

— Между прочим, как он себя чувствует?

— Насколько мне известно, отлично. Но ваши вопросы так или иначе касались его здоровья. Вы выудили у меня фамилию и адрес его страхового агента. И даже, хотя точно я не помню, упомянули нашего семейного доктора.

Флетч стоял посреди комнаты, смотрел на сидящую с достоинством Джоан Коллинз Стэнвик, и его душа пела от радости. Чудо, а не женщина. Проникнуть в суть его игры, восстановить каждый его шаг, даже нащупать мотивы! Такую женщину он мог бы любить вечно.

А через несколько часов он должен убить ее мужа, по его же просьбе.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Мы просто мило болтали.

— Далее, вы задали много вопросов мне и не одного — моему отцу. Но после его появления вы вновь перевели разговор на здоровье Алана.

— А о чем мы еще могли говорить? О погоде? Если говорить не о чем, приходится обсуждать погоду или чье либо здоровье.

— Вам известно что-нибудь о здоровье моего мужа? Чего не знаю я?

— Честно говоря, нет.

— Как вы попали в «Рэкетс-клаб», мистер Флетчер?

— Купил белые шорты и сказал, что я гость Андервудов.

— Нет, я прочел эту фамилию на шкафчике в раздевалке.

— Вы хоть играете в теннис?

— Я играю с людьми. Почему-то мне не нравиться слово «корт», даже теннисный

— Наверное, потому, что игра на нем идет по определенным правилам.

— Возможно.

— У вас звонит телефон.

— Слышу.

— Те часы, что вы провели в моей комнате во вторник, тоже являлись частью расследования?

— Нет. Я был у вас в свободное от работы время.

— Искренне надеюсь.

— Вы собираетесь рассказать мужу, что я — И. М. Флетчер из «Ньюс-Трибюн»?

— Мистер Флетчер, это не возможно.

Флетч, наконец, присел на диван.

— Обычно меня завут Флетч.

— У меня заседание правления в «Рэкетс-клабе». Сегодня четверг. Мне надо забрать Джулию. У слуг выходной.

— На это время всегда найдется.

— Флетч звонит телефон.

— Слышу.

В шесть часов вечера вновь позвонили в дверь квартиры. Флетч был один. Он принял душ и надел костюм. На этот раз обошлось без звонка в дверь подъезда.

Двое очень молодых, очень ухоженных мужчин, несомненно, полицейские детективы, подозрительно оглядели Флетча.

— Мистер И. М. Флетчер?