Флёр

Все опасения мадам сразу же рассеялись, когда выяснилось, что Петра Карева на даче не будет — дела задерживали его на несколько недель в Петербурге. Не беспокоились родители и по поводу старшего Карева: законы гостеприимства не позволяли ему воспользоваться привязанностью гостьи, живущей под его крышей, даже если он и проявлял определенный интерес к такому ребенку, как Милочка.

Никто, само собой разумеется, не бил никакой тревоги по поводу Флер, и это ее слегка забавляло. Такое положение дел лишний раз только подтверждало, что история ее конфуза в Англии не долетела до петербургских кругов, и она была исполнена решимости не раздувать ее. Для Флер оставалось тайной, почему Карев вознамерился держать ее возле себя на даче. Она решила быть все время настороже, хотя толком и не понимала, для чего, как можно наслаждаться его обществом и одновременно держаться на расстоянии?

Как примирить две конфликтующие цели, она не знала, и старалась об этом не думать.

Шварцентурм находился всего в двадцати пяти милях от Петербурга. Трое молодых людей добрались туда в одной открытой карете. За ними следовала кибитка со слугами и багажом. Флер никогда не забыть первого впечатления от летнего поместья Каревых. Это было удивительное здание, просторное, похожее на палладиум в Древней Греции, соединенное с двумя флигелями, один из них напоминал замысловатый рейнский замок, другой — «Черная башня» — ничем не отличался от старинного шотландского замка. Вспомнив слова Петра об архитекторе, Флер улыбнулась про себя.

Он, словно эзотерическое посмешище, притаился в дальнем конце чисто английской, посыпанной гравием дорожки, окруженной с обеих сторон аккуратными газонами. Дорожка вела к переднему дворику, на котором доминировал громадный фонтан из белого мрамора с извивавшимися русалками, дельфинами, выбрасывающими изо рта струями воду, что напоминало ей Гарвардский замок.

Госпожа Чайковская уже ждала гостей, чтобы оказать им горячий прием, на лице ее светилось бесхитростное удовольствие.

Она их всех обняла по очереди, извинившись за отсутствие брата, попросила называть ее просто Роза, поскольку именно так ее все называли, и поблагодарила их за доброту, за желание приехать, чтобы развеять ее скуку и одиночество.

— У нас в конюшне много лошадей, есть река, где мы плаваем, а по вечерам у нас собираются гости, — сказала она, словно извиняясь. — Не думаю, что вам здесь будет скучно.

— Клянусь Юпитером, нам здесь понравится, — вежливо отозвался Ричард. — Разве можно скучать в доме, где столько лошадей. В Англии после зимы, проведенной в городе, испытываешь удовольствие, когда оказываешься в деревне!

— Надеюсь, ваш брат скоро вернется? — спросила Людмила, пытаясь получить ответ на терзающий ее душу вопрос.

— Да, он отлучился по делам на пару дней. Думаю, он вернется в начале следующей недели.

Флер улыбнулась в ответ на такое уверенное заявление.

— Все так и будет, как вы сказали. Нам хотелось бы быть настолько же уверенными в своем отце, правда, Дик?

— Вы не получили от него никаких известий? — поинтересовалась Роза.

— Нет, да мы и не ждали. Однако у нас все же есть надежда, что он вернется вовремя, так как в паспорте у отца проставлена дата возвращения, а мистер Полоцкий говорит, что даже в Сибири паспорта постоянно проверяют.

— Да, это на самом деле так, — подтвердила Роза. — К тому же у него русские слуги и проводники. Они-то уж позаботятся, чтобы он вернулся в срок. Мне так не хочется с вами расставаться, но вы, конечно, соскучились по родине, я понимаю.

Хотя Флер до этого встречалась с Розой только два раза, она чувствовала, что госпожа Чайковская говорит искренне. Самое странное, что Флер испытывала к ней какую-то теплую привязанность, чего она никогда не испытывала ни к одной другой женщине даже в своей стране.

— Может быть, вы приедете к нам, в Англию, — сказала Флер. — Я была бы в восторге!

Роза засмеялась.

— Благодарю вас! Я польщена вашим приглашением. Но, знаете ли, мне никогда не выдадут заграничный паспорт. В нашей стране поездки за рубеж не поощряются, тем более в Англию.

— Почему же? — спросил Ричард, нахохлившись. — Что же такого плохого в Англии, смею спросить?

— Англия считается раем для всевозможных революционеров, — пояснила Роза с обезоруживающей улыбкой. — Нам не разрешают вступать с ними в контакт, опасаясь, как бы мы не привезли с собой эту заразу в Россию.

— Но ведь ничего подобного у нас нет, — возразила Флер.

— Готова вам поверить, — ответила Роза, — но когда сталкиваются истина и догма, то догма, несомненно, одержит победу.