Флавиан. Жизнь продолжается

После чего собеседник с чувством выполненного долга удаляется, гордо подняв голову.

Последнее время я стал отвечать, «как в Одессе» — вопросом на вопрос:

— Лёшка! Ты что это с бородой?

— А что?

— Нет, ну все без бороды, а ты с бородой…

— А почему тебя это волнует?

— Нет, ну так — непривычно…

— Привыкай, брат! То ли ещё будет!

В общем, я и сам ещё привыкаю к своей бороде и ко всему, что с ней оказалось связано. Зато дети довольны:

— Папа! У тебя такая щетинка приятная, как у Борьки!

Спасибо, детки! (Борька — это Семёнов трёхмесячный кабан.)

Когда эта «бригада» ещё только высаживалась из своей потрёпанной «четвёрки» у церковных ворот, которые мы с Клавдией Ивановной отдраивали железными щётками, готовя к покраске «Хаммерайтом» (она нижнюю часть, а я, со стремянки — верхнюю), я сразу почувствовал: «ребята серьёзные». Хотя это были одни женщины, пятеро, в возрастной категории от тридцати пяти до шестидесяти с чем-нибудь.

То, как они поправляли свои длинные юбки, вылезая из машины, повязывали платки, переглядывались и оглядывали всё кругом, напомнило мне виденный мною однажды приезд «солнцевских» на «стрелку» в соседний офис, на моей предпрежней работе. Та же внешняя спокойная деловитость и одновременно внутренняя напряжённость сквозили во всём их облике.

— Батюшку вашего повидать можно?

— Сичас гляну, миленькие! Навроде как батюшка в сторожке был, сичас, миленькие, гляну! — И Клавдия Ивановна колобком покатилась в сторону сторожки.

Я на всякий случай слез со стремянки и стал снимать брезентовый фартук и рабочие перчатки.

— Сынок, — та, которая постарше, серьёзно-доверительно наклонилась ко мне, — а ваш батюшка ИНН принимать благословляет?

— Не знаю, не интересовался, сами у него спросите.

— Спросим, спросим…

«Начало многообещающее», — подумал я.

Клавдия Ивановна уже подкатывалась обратно к воротам.

— Идите, миленькие, в сторожку, идите, батюшка Флавиан там, он вас ждёт! — Клавдия Ивановна радушно распахнула калитку.

Женщины вошли в калитку, я пошёл перед ними, показывая дорогу. На крыльце сторожки уже стоял Флавиан.

— Здравствуйте, рабы Божьи! Откуда будете?

— С недалека, батюшка! Благословите! Поговорить по важному делу приехали!

— Ну, заходите! — Флавиан благословил их всех, провёл в дом.

— Алексей! Раз ты здесь, будь добр, поставь чайник!

— Благослови, отче!

— Так чем могу вам быть полезным, паломницы «с недалека»?

— Отец Флавиан! — начала самая старшая. — Мы про вас наслышаны, что вы батюшка настоящий! Служите по уставу, исповедуете подробно, и ездят к вам многие. Наш батюшка приходской тоже о вас хорошо отзывался, он нас к вам и направил.

«Я, говорит, старый уже, плохо во всём этом деле понимаю. А отец Флавиан — учёный, он Политех заканчивал, ракеты делал, он уж точно во всём разберётся, езжайте к нему!»

— Это не отец ли Феодор из Мякишево? — засмеялся Флавиан.

— Как вы, батюшка, узнали? Вот ведь и правду, значит, говорят, что вы прозорливый!

— О, да! Очень прожорливый, — засмеялся Флавиан, — вот гляньте, какое пузо! Ваш отец Феодор, когда мы с ним на епархиальных собраниях встречаемся, всегда мой Физтех с Политехом путает! А вам обязательно прозорливый нужен?

— Ну, не обязательно, конечно…

— Тогда выкладывайте ваши проблемы, может, вместе как-нибудь и без прозорливости разберёмся.

— Вразумите нас, батюшка, очень сильное искушение у нас на приходе идёт: можно ли принимать ИНН, паспорта эти новые и штрих-коды с шестёрками? А то, говорят, что это — печать антихристова и скоро всем начнут «чипы» вживлять, и никто не спасётся! И что уже квартиры надо продавать, покупать дома в деревнях поглуше и с огорода жить, всё равно в городе продукты все химические, с генами и штрихами сатанинскими.

Мы тут на «престоле» в соседском храме были, так там заезжий батюшка, отец Ефим, прямо так в проповеди и говорил: кто паспорт новый или ИНН принял, тот от Христа отрёкся и в ад пойдёт. А священники, говорит, которые принимать благословляют, все Духа Святого лишились, а архиереи и вовсе масоны и кагэбэшники! Ищите, говорит, пастырей истинных, которые сами борются и других учат бороться!

— С чем бороться-то? — со вздохом спросил Флавиан.

— С антихристом, с ИННом этим, с шестёрками и с паспортами!

— А! А я подумал, со своими страстями греховными: гордыней, осуждением, леностью к молитве и прочими…

— Нет, батюшка! Отец Ефим больше про ИНН говорил, про КГБ, как там в чекистских подвалах всё кровью верующих было залито, как черепа проволокой трескали, как кожу с рук перчатками снимали, как крысу по раскалённой трубе в живот пускали, и она человека живого изнутри ела! Ужас, как страшно говорил, Симке, вон, аж плохо стало, она в обморок бухнулась.

Скоро, говорил, опять так же будет, и всех, кто в истине стоит, ИНН не принял, так же терзать будут. Поэтому, говорил, надо в леса уходить или в горы, в скиты, только там вера настоящая и останется, там и антихриста пересидеть можно, на свеколке да на картошечке! Все другие, принявшие, от засухи мереть будут, а которые убегут, тем Господь дождичка подаст. Очень складно говорил! Он, наверное, тоже учёный — отец Ефим-то!