Флагман в изгнании

Он не удостоил вниманием потрясенное молчание штаба, побелевшего комиссара в соседнем кресле и ввел команду на своей панели. Компьютеры послушно восстановили, что смогли, из короткой жестокой битвы за кормой «Завоевателя», и он прищурил глаза.

– Меган, останови торможение. На секунду начальник оперотдела уставилась на него в молчании, потом она сглотнула.

– Есть, гражданин адмирал.

Тейсман услышал, как она передает приказы боевой группе.

– Что вы делаете? – прошипел ему в ухо Деннис Ле Пик, и он повернул голову, глядя на комиссара со спокойствием, которого на самом деле не ощущал.

– Я думаю – вместо того, чтобы просто реагировать, сэр.

– Думаете? – повторил Ле Пик. Тейсман кивнул.

– Именно. Я думаю, что, возможно, бежать – не лучший вариант для нас.

Ле Пик недоверчиво уставился на него, и Тейсман слегка улыбнулся.

– Это Хонор Харрингтон, – сказал он легко. – Разведка предупреждала, что она на Грейсоне, и она единственный там офицер, у кого хватило бы и нервов, и умения на такое. Но она не бог, гражданин комиссар. Она пострадала, и наверняка сильно. Возможно, настолько сильно, что мы сумеем ее прижать.

– Прижать ее? – На лице Ле Пика после уничтожения оперативной группы Мередит Чавес явно читался ужас. – Вы с ума сошли? Вы же видели, что она сделала с двадцатью четырьмя линкорами, а у нас только двенадцать!

– Правильно, гражданин комиссар. Двенадцать неповрежденных линкоров, которые теперь знают, с чем они имеют дело.

– Но у нее супердредноуты!

– Верно. Но один из них уничтожен, второй явно сильно поврежден, да и оставшиеся четыре наверняка тоже повреждены. Ракетные подвески у нее закончились. Она не сможет нас затопить ракетами, как гражданку адмирала Чавес и гражданина адмирала Терстона. Нет, сэр, – он покачал головой, – наши шансы не так плохи, как вам кажется.

Ле Пик снова сглотнул, но он явно успокаивался, обдумывая слова Тейсмана.

– Вы серьезно, гражданин адмирал? – тихо спросил он.

– Да. – Тейсман повернулся к начальнику оперотдела. – Каков твой анализ, Меган?

– У меня его нет, гражданин адмирал. На таком расстоянии у нас слишком мало данных.

– Тогда используйте пока то, что есть, – настаивал Тейсман.

Он скосил глаза в сторону Ле Пика, и Меган Хатауэй прочитала его предупреждение. Она глубоко вздохнула и заговорила медленно и осторожно, ради гражданского не позволяя себе показать и тени паники.

– Что ж, – сказала она, – вы правы, они потеряли супердредноут, и, судя по тому, что видно отсюда, еще один получил такие повреждения двигателя, что ему трудно оставаться в строю. Шесть линейных крейсеров погибло, и наверняка много больше повреждено. – Она помедлила и нахмурилась, накручивая прядь волос на палец. Когда она продолжила, то голос ее звучал почти удивленно. – Возможно, вы правы, гражданин адмирал. Остальные супердредноуты наверняка получили какие-то повреждения. Вопрос только в том, какие.

– И меня это интересует. – Он снова повернулся к Ле Пику. – Гражданин комиссар, мы не можем выполнить свою часть операции «Кинжал», пока за спиной у нас остаются боеспособные корабли стены. Если мы направимся к Эндикотту, а они пойдут за нами, то смогут зажать нас между собой и кораблями, которые уже патрулируют систему. Но если их действительно сильно повредили, если они уже небоеспособны, то мы сможем вступить в бой и уничтожить их. Таким образом мы сможем выполнить все цели «Кинжала», потому что не останется кораблей, достаточно мощных, чтобы остановить нас.

– И как вы собираетесь оценить их боеспособность, гражданин адмирал?

– Для этого есть только один способ, сэр, – тихо ответил Томас Тейсман.

* * *

– Миледи, соединение Зулу набирает ускорение в обратном направлении, – сказал коммандер Фредерик Бэгвелл. – Они возвращаются.

Хонор сжала губы. Она глянула на Бэгвелла, потом повернулась к Мерседес Брайэм.

– Каково наше состояние, Мерседес?

– Плоховато, миледи, – откровенно ответила начальник штаба. – «Славный» погиб, а ускорение «Дара» – меньше сотни g . «Великолепный» потянет примерно двести пятьдесят g , у «Грозного» и «Отважного» есть повреждения импеллера, но они смогут выжать примерно по триста шестьдесят. Сильнее я бы не стала их гнать, у них много поврежденных узлов и клинья не сбалансированы. – Хонор кивнула, и Мерседес откинулась в кресле. – В самом лучшем состоянии двигатель «Яростного», но сам корабль сильно пострадал в перестрелке. Он потерял половину энергетического вооружения и три четверти ракетных пусковых, и капитан Гейтс говорит, что защитная стена по правому борту пошаливает. – Она усмехнулась, потом пожала плечами. – Можно считать, что для боя годятся только «Грозный» и «Отважный», миледи, а они оба не в лучшей форме.

– Каков анализ, Фред? – спросила Хонор, поворачиваясь к Бэгвеллу.

– Они смогут нас победить, миледи, – ровно сказал он. – Они быстрее, у них нет повреждений и преимущество в силах. Шесть-семь линкоров мы, наверное, сумеем уничтожить, но тем временем остальные уничтожат нас, и это если мы подойдем на расстояние энергетического оружия. Мы потеряли столько орудий, что ракетная перестрелка будет самоубийством.