Флаг над крепостью

– Все, ступай, – приказал ему Джон, подождал, пока парень удалится от нас к костру, а после уже другим тоном сказал: – Ему можно верить. Он немного глуповат, но это возрастное, пройдет. Зато смелости и верности ему не занимать, я его с детства знаю. С его детства, конечно. Мы с его стариком лет десять вместе на насосной станции работали, до тех самых пор, пока он не отправился на тот свет.

– А он, получается, знает твоих сыновей в лицо, – заметил я. – Очень хорошо, это снимает ряд проблем. Ну если только они с редактором не поиграли еще на той земле.

– Не поиграли, – заверил меня Адамс. – Я им сразу запретил такое делать. Все эти члены по колено и носы с руку длиной – не дело. Как и всякие модификаторы, к слову. Либо ты умеешь стрелять, либо нет, никакой модификатор не заменит рефлексы и инстинкты.

– Не соглашусь, – покачал головой я. – Бывают и полезные примочки. Мне встречались такие люди.

– Спорить не буду, по той причине, что ты уже назвал, – хмыкнул Джон. – Это тот вопрос, по которому у каждого из нас может быть свое мнение. Давай лучше еще выпьем за то, чтобы ты в этом походе нашел то, что нужно тебе, а я то, что нужно мне.

– Хороший тост, – сообщил ему я, принял бутылку из рук собеседника и сделал из нее изрядный глоток.

– И повторюсь – в Майке не сомневайся, – выдохнув, сказал Адамс. – Он не струсит и не отступит.

– Он тебе сейчас заменяет сыновей? – утвердительно спросил я. – Ведь так?

– Так, – подтвердил Джон. – Но я все равно его отправлю с тобой. Потому что он единственный, кому я доверяю так же, как себе. И хватит об этом.

– Как скажешь. – Я встал с чурбачка и потянулся. – Слушай, а что за зло обитает в этой Черной Пустыне? Ну ты упоминал – зримое, незримое…

– Есть такое. – Адамс сплюнул, а после втянул ноздрями воздух, было видно, что радости ему этот разговор не доставляет. – Зримое – это твари всякие. Скорпионы с человека размером, змеи, которые ядом шагов на двадцать плюют, сороконожка, на монорельсовый поезд похожая. Впрочем, еще там, в пустыне, какие-то существа живут, чем-то на нас смахивают, на людей. Две руки, две ноги… Правда, еще у них из башки шипы торчат, а глаза как линзы от бинокля, круглые и большие. И бегают они очень быстро, потому ни одного из них мы поймать не смогли. Да не особо и стремились. Но с этими хоть понятно все, если их свинцом угостить, то убить можно. А вот незримое…

Он замолчал, трубно сопя носом.

– Слушай, если говорить не хочешь, то не надо, – тактично сообщил ему я. – Мне в эту пустыню не лезть, так что не трави себе душу.

– Тут дело такое… – Адамс хрустнул костяшками пальцев. – Мы сами не знаем, что там к чему. Помнишь, я тебе рассказывал, как пробовал пустыню пересечь? Со мной тогда отряд был, полтора десятка бойцов, все парни как на подбор, такие ни бога, ни дьявола не боятся. Так вот, из пустыни вернулось их только восемь. Одного змеюка убила на привале, он на нее сдуру сел. Не заметил, что та в песке притаилась, она его за зад и цапнула. А еще пятерых Сэмми Смит прикончил. Он из всех самый здоровый был. Сидел-сидел у костра, молчал, галеты жевал, а потом встал, буркнул: «Повинуюсь, моя госпожа», и сразу после этого Пэтси Бычку, что по соседству с ним примостился, шею свернул, а затем у Луиса горло вырвал. Вот так прямо рукой вырвал, пальцами. Как такое вообще возможно – не представляю даже. Но я тогда об этом и не думал, потому как стрелять начал. И остальные тоже.

– И что? – жадно спросил я.

– Он еще троих успел убить, прежде чем помер, – буднично ответил Джон. – В него куча народу палит, и в грудь, и в живот, и в голову, – а ему хоть бы хны. Но даже не это самое жуткое. Сват, видел бы ты его глаза в этот момент! У него зрачков не было. Совсем. Совершенно. У него глаза как сваренные стали – белая муть, и больше ничего. Я так думаю, что это и вовсе не Сэмми тогда перед нами стоял, а какая-то тварь, что в него вселилась. Причем эту тварь на нас натравила какая-то другая, еще сильнее и мощнее. Кого-то же он «госпожой» называл?

– Ух! – только и сказал я.

– Вот тебе и «ух», – вздохнул Адамс. – Мы, как только его прибили, так сразу собрались и рванули по пескам к границе пустыни. Вообще-то, по ней ночью лучше не кататься, там и зыбучие пески есть, и много всего другого, но уж лучше по дороге сгинуть, чем еще раз такое увидать. И ведь что интересно – все потом вернулись, кто той ночью погиб, а Сэмми так и не вышел к людям. Как сгинул. Вот так-то.

– Жесть, – признал я. – Но все равно – интересно было бы глянуть на ваши края.