Флаг миноносца

За ночь командный пункт перенесли на другой курган, переместились и батареи. К рассвету боевые машины стояли ещё ближе к врагу, в новых аппарелях. Спать уже никто не ложился. Горели натруженные ладони, болели спины. Сомин вернулся со своей отремонтированной машиной ещё при звёздах. Машину он поставил в заранее вырытую аппарель на огневой позиции первого дивизиона, а сам спрыгнул в щель командира батареи Баканова.

Привезли ночной завтрак. Шацкий вскрыл плоскую консервную банку. Мясо ели с холодной кашей, запивая родниковой водой. Никому не хотелось есть, но по опыту знали, что весь день до темноты есть не придётся.

Утро шло с Кавказа. На юго-востоке небо бледнело. Николаев и его замполит Барановский прошли вдоль батарей. Сомин смотрел им вслед, сидя на краю щели, спустив ноги вниз. До него донеслись обрывки разговора:

— Начнут, как рассветёт…

— Не больше часа…

— Пожалуй.

Противник не стал дожидаться рассвета. Огонь открыли сразу несколько батарей. Тяжёлые снаряды перелетали через огневую позицию и рвались далеко сзади.

Кто-то из бойцов засмеялся:

— Лупят по нашим вчерашним позициям. Давай, давай!

— Погоди — и сюда дадут! — мрачно заметил Шацкий.

Впереди завязался бой. Видимо, противник пошёл в контратаку. Все напряжённо ждали зуммера полевого телефона, но зелёный ящик молчал.

— Берегут до особого случая, — заключил Баканов, — отдыхай, ребята. Пока нашего вмешательства не требуется.

Генерал Поливанов действительно решил обойтись без помощи гвардейских миномётных дивизионов. Первая контратака была отбита. Часов около девяти усилившийся миномётный огонь возвестил о приближении следующей волны. Теперь наступали два батальона эсэсовцев. Впереди двигались танки. Атаку прикрывала авиация.

Со своего наблюдательного пункта Поливанов видел, как остановились несколько танков, подбитых противотанковыми орудиями, действовавшими в боевых порядках пехоты. Остальные продолжали идти вперёд. Бомбардировщики не давали солдатам и носа высунуть из траншей.

Поливанов вызвал к телефону командира стрелкового полка:

— Пропустить танки.

Тяжёлые машины надвинулись на первую линию обороны, перекатились через траншею. Эсэсовцы шли в полный рост. Поливанов навёл бинокль:

— Пьяные, нахально идут!

Его план заключался в том, чтобы отсечь пехоту от танков, а затем истребить танки в глубине своей обороны.

Эсэсовцы приближались. Они шли густыми цепями, непрерывно стреляя из автоматов, не обращая внимания на ответный огонь из окопов.

Поливанов, не опуская бинокля, сказал своему адъютанту:

— Соединитесь с Арсеньевым. Полковой залп!

— Связь перебита, товарищ генерал.

В это самое время Арсеньев спросил у Будакова:

— Поливанов молчит?

— Молчит, товарищ капитан второго ранга.

Будаков надеялся, что пехотинцы справятся сами. Он понимал, что первый же залп полка выдаст противнику новое расположение огневых позиций, и тогда снова начнётся ураганный огонь.

— Проверить связь! — приказал Арсеньев.

Уже ползли с обеих сторон связисты, отыскивая в траве концы перебитых проводов, а эсэсовские батальоны, шаг за шагом, как на параде, надвигались на поредевшие передовые роты Поливанова. В глубине обороны завязался бой с танками. Гремели противотанковые ружья. Рвались гранаты.

Оказавшись между танками и наступающими цепями эсэсовцев, солдаты первой линии дрогнули. Поливанов видел, как они выскакивали из траншей и бежали назад. Многие падали, скошенные густым пулемётным огнём.

Арсеньев не видел всего этого со своего КП, но Бодров, находившийся в боевых порядках пехоты, сообщил ему по радио: «Контратакующие эсэсовцы подходят к рубежу № 4. Наша пехота отходит».

Арсеньев понял, что дожидаться приказания Поливанова нельзя. Он решил дать полковой залп.

Первая цепь эсэсовцев — здоровенные парни в чёрных мундирах с расстёгнутыми воротниками — уже приблизилась на расстояние трехсот метров к траншеям, когда раздался залп полка моряков. Сотни ревущих снарядов пронеслись над КП Поливанова, столбы земли и дыма заслонили небо. Генерал опустил бинокль:

— Арсеньев не опоздал!

Когда дым рассеялся, все увидели, как эсэсовцы, уже без всякого строя, бегут назад. Пожелтевшая трава была усеяна чёрными мундирами. Уцелевшие танки пытались прорваться обратно, но немногим удалось это. Большая часть машин была уничтожена бронебойщиками и артиллерией.

— Вот теперь, пожалуй, достанется и нам! — сказал Баканов Шацкому. — Жди артналёта или бомбёжки.

Противник быстро нащупал новые огневые позиции полка. Снова тяжёлые молоты обрушились на степь. Полуоглохшие, в осыпающихся узких щелях, моряки ждали нового приказа, а крупнокалиберные снаряды рвались между боевыми машинами, засыпая людей комьями земли.

Немцы опять накапливались для контратаки. На этот раз Поливанов решил накрыть их артогнём на рубеже сосредоточения. Арсеньеву передали приказ генерала. Он вспомнил разговор в машине и сказал Будакову:

— Передайте комдивам новые цели. Придётся выводить машины из укрытий.

Николаев взял телефонную трубку, выслушал то, что сказал ему Будаков.

— Есть, товарищ подполковник!