Флаг миноносца

Вернувшись на корабль, Арсеньев приказал сыграть большой сбор. Снова вытянулся на юте неподвижный строй моряков. Капитан-лейтенант всматривался в каждого из них, словно видел его впервые. Вот командир батареи главного калибра Николаев. Арсеньев невольно любовался выправкой лейтенанта. Складный ширококостный сибиряк с квадратными плечами и большой круглой головой, Николаев производил впечатление чрезвычайно спокойного, даже флегматичного человека, но Арсеньев уже знал, что неторопливость движений и четкая, размеренная речь скрывают характер страстный и неудержимый. Видно было, что лейтенанту, который всего полтора месяца назад пришел на корабль, морская служба по душе. Свои обязанности он выполнял с нескрываемым удовольствием, наслаждаясь четкостью работы механизмов, слаженностью команды и даже звуком собственного голоса, отдающего приказания. Молодость! Арсеньев был старше всего на восемь лет, но восемь лет службы на флоте - это много. Вот старший помощник командира корабля капитан 3 ранга Зимин. Этот годится Николаеву в отцы. Ему под пятьдесят, а на вид куда больше, потому что морская соль пропитала его насквозь, от морщинистых щек до жесткого седеющего затылка. Его цепкие маленькие глаза, почти лишенные бровей и ресниц, видят мельчайшую погрешность на корабле. "Ходячая лоция", "Черноморский краб", "Музейный компас" - мало ли как называет молодежь мешковатого брюзгу Зимина? Остряк и говорун Закутников утверждает, что Зимин способен с закрытыми глазами провести корабль через Кавказский хребет. Младший штурман Закутников - только что из училища. Старается казаться солидным, а его губы в любой момент готовы расплыться в улыбке. "Сплошное легкомыслие, - подумал Арсеньев, - на уме одни остроты и девушки. С матросами недостаточно строг. Боцман Бодров позволяет себе обращаться к нему на "ты" в неслужебное время. Впрочем, таких, как Бодров, тоже не много сыщешь на всем Черноморском флоте. Сила!"

Артиллеристы, минеры, механики, трюмные машинисты, электрики, сигнальщики, рулевые... Ближе этих людей теперь у Арсеньева не было никого. Кто из них останется в живых к завтрашнему дню?

Арсеньев разжал губы и сказал:

- Товарищи матросы и старшины, товарищи командиры, поздравляю с боевым приказом!

Он сделал паузу и окинул строй мгновенным взглядом, словно подвел черту остро отточенным карандашом.

- Уверен, что моряки лидера "Ростов" не опозорят наш Военно-морской флаг.

Сигнальщик Валерка Косотруб, веснушчатый, верткий паренек, знал о предстоящем задании не больше других. Только командиру и комиссару корабля было известно о том, что лидеры "Ростов" и "Киев" в 20.00 выйдут прямым курсом на Констанцу. Валерка не сомневался в серьезности полученного задания. В противном случае капитан-лейтенант не стал бы специально собирать личный состав. Богатое воображение Валерки рисовало ему самые невероятные вещи, но, помимо предстоящего похода, Валерку занимало еще одно обстоятельство. Ему было необходимо повидать Ксюшу. Сейчас это казалось невозможным. С завистью смотрел он на матросов, назначенных на барказ, который посылали за дополнительным боезапасом. И все-таки Валерке повезло: командир штурманской боевой части приказал ему отвезти в госпиталь больного сигнальщика.

Барказ подошел к Госпитальной пристани на Корабельной стороне. В нескольких десятках метров отсюда, за кирпичным забором, спускающимся к морю, на пристани Аполлоновка барказ должен был принять боезапас.

- Отваливаем ровно через полтора часа! - сказал Косотрубу старшина.

Полтора часа - срок вполне достаточный. Косотруб справился гораздо быстрее. Оставалось еще сорок минут. "Вполне успею повидать Ксюшу", решил он. Но прощанье затянулось. Ксюшина мама поднесла стаканчик чачи, потом Валерка сыграл на гитаре и выпил еще одну стопку. У ворот разговаривали, кажется, недолго. Матрос взглянул на часы и обмер: часы стояли. Даже не обняв девушку на прощанье, он бросился бегом по склону горы, вздымая белую севастопольскую пыль. Валерка перепрыгнул через низкий каменный заборчик, упал, снова вскочил, промчался по старому виадуку и, наконец, выбежал на причал. Форменка была на нем мокрой, а волосы прилипли ко лбу. Барказ с боезапасом, единственный способ попасть на корабль, давно ушел. Валерка, не раздумывая, прямо с разгона бросился в воду, затянутую маслянистой радужной пленкой. Вначале он плыл быстро, но скоро сдал. Одежда намокла, а лидер, стоявший на рейде, казался очень далеким. "Неужели уйдет без меня?" - эта мысль была страшнее смерти. Валерка плыл из последних сил, задыхаясь, выплевывая воду. Ему удалось сбросить с себя ботинки и форменку. В таком виде доставила его на корабль шлюпка с лидера.

Косотруб стоял на палубе, и вокруг его босых ног расплывалась лужа.

К нему подошел Федя Клычков - низкорослый широкогрудый матрос, прозванный самоваром за сложение и медно-красный цвет лица.

- Ну, как? - спросил Клычков. - Выпил водочки, закусил водичкой? Как теща поживает?

Валерка угрюмо молчал.

- Люблю шикарный морской вид! - продолжал Клычков. - Правильный видок!