Физрук навсегда

Босс отреспаунился.

На этот раз я не стал использовать «призрачный клинок», превратил свою новую игрушку в топор и принялся молотить по его броне. Хоть какое-то развлечение.

После третьего удара по голове орк пал.

— Нет, сука, это решительно невозможно, — заявил Виталик. — Как ты предлагаешь нам работать в атмосфере, полной насилия и предсмертных криков?

— Творчески и плодотворно, — сказал я.

— Уф, — сказал Федор. — У меня сейчас голова взорвется. Перерыв, к хренам.

— Ты плохо на него влияешь, — заметил я Виталику. — Помнишь, его раньше от твоей манеры общения вообще корежило, а сейчас он и сам таким же становится.

— Да охренеешь от твоих задачек, Василий, — объяснил Федор. — Я теперь уже даже не уверен, что она в принципе решаема.

— Она решаема, — сказал я. — Я сам видел.

— А насколько ты уверен в том, что ты видел? — поинтересовался Виталик. — Ну, вот дашь ли ты на отсечение к хренам правую руку, что ты действительно был в инфополе изначального мира? Может быть, они просто выкачивали информацию из твоего скудного мозга, а ты в это время спокойно и беспрепятственно галлюцинировал?

— Дам, — сказал я.

— Давай, — сказал Виталик и достал из инвентаря тесак.

— Магистр подтвердил, что такое возможно.

— Ну, откровенно говоря, Магистр — тот еще источник информации, — сказал Виталик. — Он врет, как дышит, а дышит, сука, часто и глубоко.

— В этой части истории я ему верю, — сказал я.

— Но почему?

— Потому что не вижу для него выгоды врать.

— Твою же трижды налево, — сказал Виталик. — Ему тысяча лет, Чапай. А может быть, даже две тысячи. Он начал интриговать еще в те времена, когда по Земле динозавры бродили.

— Ты что, креационист?

— Нет, я просто охренел в полемическом запале, — сказал Виталик. — Но Магистр — это последний в этой, вселенной, сука, человек, которому я стал бы верить. Даже если он скажет, что на улице дождь из зомби, я сначала выгляну в окно и лишь потом возьмусь за зонтик и дробовик.

— Решение есть, — сказал я. — Просто вы плохо стараетесь.

— Может быть, просто интеллекта не хватает, — самокритично признал Федор. — Если я правильно понимаю, как эта штука работает, то, чем масштабнее задача, тем выше требования у этого вашего венца к тому, кто его на себя нацепил.

— Магистр дал мне понять, что тысячи очков должно хватить, — сказал я.

— Опять этот Магистр, — вздохнул Федор.

— Увы, — сказал я. — Но другого источника информации попросту не существует.

— Не дожили они до наших, сука, дней, — согласился Виталик. — Пересохли к хренам все источники.

— Ну, не знаю, — сказал Федор. — В принципе, штука работает, конечно. Чапай, хочешь, я твоей дубине урон в два раза подниму?

— Хочу, — сказал я.

— Подожди пару минут, — Федор прищурился и пальцы его снова запорхали в воздухе.

— Шарит малец, — сказал Виталик. — А я-то думал, он эникейщик паршивый, но нет. Кое-что все-таки может.

— В чем затык? — спросил я.

— Да нет, по большому счету, никакого затыка, — сказал Виталик. — Просто очень много данных перелопатить надо, к хренам. И пока непонятно, с какой стороны этот океан информации лучше начинать вычерпывать, к хренам. Это, сука, как Википедию без перекрестных ссылок читать.

— Тяжело вам, — посочувствовал я.

— А то ж, — сказал Виталик. — Кстати, я тут вот о чем подумал. Магистр ведь говорил…

— Магистр — тот еще источник информации, — напомнил я.

— Но другого источника информации попросту не существует, — сказал Виталик. — Так о чем я?

— Магистр что-то там говорил.

— Угу, — сказал Виталик. — Если обобщить все услышанное, то можно сделать вывод, что Система пришла на Землю гораздо раньше, чем началась игра. Явно не на десять лет раньше, так?

— Примерно в Средневековье, — сказал я.

— Так почему мы зациклились на этих десяти, сука, годах? — поинтересовался Виталик.

— Ну это просто ориентир, — сказал я. — А так, конечно, можно обсудить. Но, если ты вдруг предложишь ввергнуть человечество обратно в Средневековье, то я буду возражать.

— Мракобесие и джаз, — сказал Виталик. — Хрен с ним, со Средневековьем. Но давай откатим историю году хотя бы к тридцать пятому.

— Э… зачем? Нас там все равно не будет.

— Письмо товарищу Сталину напишем, айфон, сука, как положено передадим, — сказал Виталик.

— И товарный вагон с пауэрбанками, да?

— Типа того, — сказал Виталик. — Но я уверен, что эту проблему как-то можно будет обойти. Электричество-то уже придумали.

— И что в письме? — поинтересовался.

— Понятное дело, что, — сказал Виталик. — Слушай сюда, товарищ Коба, грядут тяжелые времена, поэтому тебе надо срочно изобрести промежуточный патрон, командирскую башенку и пусть товарищ Штирлиц в какой-нибудь темной подворотне Гитлера к хренам придушит.

— Зачем?

— Ну а чо он?

— Я не про Гитлера, — сказал я. — Я про вообще. Ты не боишься создать временной парадокс или что-то вроде того?

— Ты не вкуриваешь идею, Чапай, — сказал Виталик. — Мы не можем создать временной, сука, парадокс в принципе, потому что откатываем не время, а состояние. И это будет не тот самый тридцать пятый, а еще один тридцать пятый.