Физрук-7: назад в СССР (СИ)

Нет, скорее всего, я невзначай наступил на хвост будущему генералу по служебной линии. Как-то не вписался в план его карьеры, застрял как кость в горле — ни проглотить, ни вытащить нельзя, только — удалить хирургическим путем. Как ни перебирал я варианты, все равно ничего путного не придумал. И махнул рукой. Тем более, что пора было поворачивать к школе. Скоро секция. Зудова с видом полного равнодушия повернула за мною. Ну а что такого? Шла женщина, шла по своим делам и в последний момент вспомнила, что забыла выключить утюг.

Занятия в секции я провел как обычно, но вот развозить пацанов вынужден был в присутствии Фроси. Пришлось и ребятам представить ее, как двоюродную сестру. Конечно, этот факт не объяснял, почему я ее таскаю за собой, но мои проницательные парнишки вопросов не задавали. Чувствовали, сорванцы, что это как-то связано с моими недавними приключениями. Интересно, а что они о них думают? И ведь тоже не спрашивают. Наверняка придумали свою версию, куда круче правды.

Когда я был мальчишкой, любая ерунда обретала особое значение. Детям офицеров погранвойск всюду мерещились нарушители и шпионы. Помнится, между нами бродили легенды о пионерах, которые самостоятельно изловили целую банду то ли недобитых басмачей, то ли американских шпионов, которых проворонили бдительные погранцы. Не удивительно, что я постоянно всматривался в людей, которые по разным причинам казались мне подозрительными. Хотя незнакомцы редко встречались в нашем городке.

Вернувшись в компании телохранительницы домой. Фрося приготовила ужин. Вообще она женщина ничего. Идеальная жена, которая своими заботами не оставляет мужа в покое. От такой любой мужик сбежал бы через пару дней совместной жизни. Я хоть и не муж ей, а тоже уже готов сбежать. Одна надежда, что лжесестра не поселилась у меня навечно. А то ведь так и моя личная жизнь пойдет под откос.

Кстати, о личной жизни. Надо позвонить Вилене и прояснить эту историю с моим отстранением от классного руководства. Ведь это же натуральная подстава. Особенно, если учесть, что она на меня глаз положила сразу после нашего знакомства и даже немного раньше. Может, и впрямь общественный и служебный долг для нее выше чувств? Тогда стоит ли с ней дальше иметь дела сердечные? Мало ли что еще случится в жизни. Не хотелось бы оказаться в ситуации, когда я не смогу доверять супруге.

На часах не было еще и десяти вечера, поэтому я не стал церемониться, а сразу набрал номер телефона в квартире Воротниковых. Трубку взял папаша. Хорошо хотя не мамаша.

— Добрый вечер, Игорь Трофимович!

— Здравствуйте, Саша!

— Могу я попросить к телефону Вилену?

— Да, пожалуйста!

Через минуту я услышал голос его дочери.

— Да, Сашенька, привет!

— Привет!

— Что-то голос у тебя не радостный.

— А с чего ему быть радостным, — без обиняков начал я, — если, как говорят, что ты настояла на том, чтобы меня сняли с классного руководства.

Последовала пауза, потом моя собеседница, тщательно подбирая слова, принялась объяснять свой поступок:

— Понимаешь, Саша, работа есть работа… Когда выносилось это решение, лично мне ты уже нравился, но комиссия, включая меня, оценивала целый ряд показателей, среди которых не было пункта, который бы предусматривал внешние данные. А когда итоговый документ был сформирован, отзывать свою подпись было уже поздно.

— А как же быть с пунктом: «по настоянию инструктора райкома ВЛКСМ, Воротниковой В. И.»?

— А ты всерьез считаешь, что личные чувства должны влиять на оценку профессиональных качеств?

Ну точно! Такая и в самом деле отречется от мужа, если ей скажут, что он враг народа.

— И чем же я, по-твоему, плох, как классный руководитель?

— Комиссия не могла не отметить того факта, что при твоем руководстве отстающие ученики класса подтянулись по всем предметам и поведению, но этого мало, чтобы быть классным руководителем.

— Чего ж вам еще?

— Оцениваются не только результат, но и методы работы, а у тебя, ты уж извини за прямоту, но ты сам начал этот разговор, в классе царит культ силы, который ты поддерживаешь, в том числе, и домашним просмотром западной кинопродукции весьма сомнительного, в идейно-политическом смысле, содержания.

— Выходит, комиссия залезла не только в спортзал, но и в мою квартиру? — без удивления и злобы произнес я. — Надеюсь, там не было пункта «каков товарищ Данилов в постели?»

— Это уже пошловато, Саша, — пробурчала Вилена. — Не ожидала от тебя!

— Я от тебя тоже не ожидал.

— Но мы же не поссорились?

— Нет, но я должен был прояснить этот момент.

— Прости. Я обязательно подниму этот вопрос. В конце концов, мы должны смотреть шире на работу педагогов с учащимися.

— Ладно, вы там разбирайтесь, а я буду двигаться дальше.

— Завтра встретимся после работы? — спросила умоляюще. — Партконференция закончится в пять вечера, и я буду свободна.

— К пяти я тоже освобожусь, но учти, ко мне приехала сестра.

— Как, еще одна?

— Да, двоюродная. Фрося из Тюмени.

— Я рада. Познакомишь?

— Познакомлю. Она от меня ни на шаг.

— Тогда — до завтра!

— Давай! Позвоню на работу.