Физрук

Я тихонечко покинул номер, где живут только звуки, и спустился в вестибюль. Сделал ручкой тете, подмигнул швейцару и вышел из гостиницы.

Интересный городок, наш Литейск. Чего тут только нет. Шпионы, бандиты, цеховики, госбезопасники, ученые — и все это так перемешено, что не разберешь, кто из них кто? И я среди них — вращаюсь, как шлюпка в водовороте. Хорошо хоть, что не как… Это… В проруби. С лопатником-то что делать? Придется при себе держать до следующего, мать его, контакта. На том и порешил…

Я вернулся в школу, чтобы проводить занятия. Пацаны тоже все собрались. И даже не торчали в раздевалке, меня дожидаясь. Вадик Красильников, староста секции, уже начал разминку. Я бы его тоже в Орден взял, если ему эта идея заинтересует. Все-таки будущий выпускник. Ему надо в театральный готовиться.

Пока я так размышлял, разминка закончилась. Пора было перейти непосредственно к тренировке. Сначала я показывал ребятам стойки и приемы, которые требовалось отработать, а они их повторяли.

Потом перешли к отработке в спарринге. В общем, все как обычно. Как раз такие вот обычные дела привлекали меня гораздо больше, чем все эти тайны и похождения.

Когда тренировка закончилась, я развез парней по домам и, наконец, вернулся к себе. Вымылся. Что-то сжевал и завалился спать.

Утром, добравшись до школы, перезвонил из учительской председателю городского общества книголюбов.

— Товарищ Лисицин, — сказал я официальным тоном. — Это Данилов, тренер вашего сына.

— Да, товарищ Данилов, слушаю вас? — откликнулся он.

— Как там насчет моей просьбы?

— Э-э, знаете… — забормотал он. — У нас есть кое-какие поступления… Вы не могли бы подъехать в пятницу в наше общество, к семнадцати часам?

— Могу. Диктуйте адрес!

— Проспект Маркса восемнадцать.

— Хорошо. Буду!

— До свидания!

Надо взять с собой Альку и Толика, они в книжках лучше меня разбираются. А сегодня мне предстоит посетить семейство Женьки Капитонова, о чем я его предупредил еще вчера. А завтра не забыть бы заскочить в «Литейщик», чтобы потолковать с Пироговым — тренером по баскетболу. Пора было готовить нашу школьную команду. Надеюсь, Еремей Владимирович не станет кочевряжиться, строя из себя суперпрофессионала, как это сделала его коллега Громова?

В столовке, я как дисциплинированный секретный сотрудник, подсел к своему куратору.

— Вчера был контакт, — сказал я Витьку. — Объект — Дарий Нифонтович Цикавый — директор ресторана «Поплавок». Кроме того, удалось выяснить, что и в позапрошлую среду контакт был с ним же.

— Отлично, — кивнул трудовик. — О каких суммах шла речь?

— Неизвестно, но Илья Ильич обмолвился, что Цикавый очень богат. Прозвучало даже слово — миллионер.

— Да, этот тип известный, — кивнул Курбатов. — ОБХСС его давно пасет. Но пока без толку, не подкопаешься…

— И что, так и не собрали материала для ареста?

— Видимо — нет.

— Я еще кое-что узнал, — сказал я. — Сумароков на самом деле не живет в гостинице «Металлург», хотя и числится там и даже имеет номер. Звуки твои коллеги пишут с магнитофонной записи, которую кто-то время от времени перематывает.

— Ого… Вот так поворот… Понятно. Спасибо, Саша!

— Да не за что.

Сегодня мне предстоял еще один разговор. И как раз — после большой перемены. Потому что третий урок у меня был у моего восьмого «Г» — класса, на который нацелилась Илга и тот, неведомый мне академик из Москвы, со своей бредовой теорией управляемого взросления. Когда прозвенел звонок, я не приказал пацанам, как обычно, построиться, а попросил их садиться. Одни разместились на скамейках, другие залезли на сложенные стопкой маты. Третьи вообще, как обезьяны, повисли на шведской стенке. Я остался на ногах.

— Вот что, мужики, — обратился я к ним. — У меня к вам серьезный и, сразу скажу, секретный разговор… Речь пойдет о вашем участии в одном научном эксперименте…

Пацаны загомонили:

— Ого!

— Афигеть!

— Клево!

Дождавшись, пока они угомоняться, я продолжал:

— Проблема в том, что я не знаю, в чем именно будет заключаться этот эксперимент. И в том, что кроме вас, меня и тех, кто его будет проводить, никто не должен знать о вашем в нем участии.

— Чё, и родоки? — осведомился Доронин.

— Да.

— И учителя? — спросил Журкин.

— Никто, — сказал я. — Ни взрослые, ни ваши ровесники.

— Может, нас в космонавты будут готовить? — спросил Константинов.

Это был хороший вопрос. Я бы сказал — вопрос-ловушка. Я мог ответить утвердительно, но это будет прямым обманом. Мог бы ответить уклончиво. Это тоже был бы обман, но завуалированный. И в том и в другом случае я бы сработал на руку Илге и другим устроителям всей этой хрени, да еще потерял доверие пацанов. Так что оставался только третий вариант, сказать правду, как я ее понимаю. Поэтому, выдержав паузу, я сказал то, что большинство этих парней разочарует:

— Насколько я знаю, с подготовкой в космонавты этот эксперимент не связан. Во всяком случае — напрямую.

— А нам мозги не изжарят? — спросил Уткин.

— А они у тебя есть, Утятница? — хмыкнул Доронин.

— Сам ты!