Физик против вермахта

— Четыре дня назад противник неожиданно для нас полностью прекратил военные действия на почти всем протяжении Ленинградского фронта. С этого момента в сторону города и наших позиций не было выпущено ни одного снаряда. Более того, немецкое командование оставило занимаемые ими плацдармы в районе Урицка, Пушкино и Пулковских высот, отведя довольно крупные силы в среднем на десять — двадцать километров в глубину обороны. Этим шагом противник, предположительно, демонстрирует переход к оборонительной тактике, так как оставленные населенные пункты глубоко вклинивались в наши позиции и были крайне уязвимы для фланговых ударов. Одновременно, оказался деблокирован Ораниенбаумский плацдарм. На этом хорошие новости заканчиваются и начинаются плохие…

Указка генерала гуляла по карте, указывая на оставленные немцами советские поселки, и чертила новую линию немецкой обороны. Насколько Мехлис понимал, оперативная обстановка вокруг Ленинграда, действительно, кардинально улучшилась. Теперь деблокада Ленинграда из области фантазии переходила в область реального. Для этого хватило бы и уже накопленных сил.

— Если это хорошие новости, то каковы тогда плохие новости? — недоуменно спросил Лев Захарович, глядя на лишившийся черных стрелок на карте город на Неве.

Жуков молча положил указку на стол и, заложив руки за спину, пошел в сторону приоткрытого окна.

— Плохие новости, член Военного Совета, состоят в полной неизвестности, — неожиданно резко и громко произнес генерал, заставляя вздрогнуть присутствующих. — Неизвестность в современной войне, товарищи командиры, гораздо хуже плохих новостей, так как может означать что угодно. Мы совершенно не знаем, чем руководствовалось немецкое командование, когда отводило свои войска от города. Вы не хуже меня знаете, какие ожесточенные бои шли тут совсем недавно. Немцы дрались за каждый метр нашей земли, пытаясь ворваться в Ленинград. К тому же им были оставлены довольно укрепленные позиции. Как докладывает полковая разведка, там на километры тянутся траншеи полного профиля с многочисленными дзотами. С нашими силами мы к ним даже подойти бы не с могли.

От окна он вновь направился в стороны стола.

— Еще более странная ситуация складывается вокруг Ораниенбаума, где крупная группировка противника вообще испарилась. Куда она могла деться? По последним данным в состав группы армий «Север» шестого — седьмого сентября были переданы два танковых полка, имевших в составе около ста тяжелых танков. Следов этих батальонов также не удалось обнаружить… Я уже не говорю о том, что до настоящего момента мы не можем связаться с командованием плацдарма. Проведенная разведка обнаружила лишь следы ожесточенного боя. К сожалению, я должен подозревать самое плохое. Думаю, товарищи, плацдарма в этой зоне мы лишились в результате внезапного и очень мощного удара немецкой ударной группы.

Остановившийся на середине кабинета, Жуков на несколько секунд замолчал и внимательно обвел взглядов собравшихся.

— Около часа назад я доложил товарищу Сталину свои соображения по сложившейся ситуации, — командиры непроизвольно вытянулись, словно Верховный внезапно вошел в этот кабинет. — Принято решение провести разведку боем в районе Ораниенбаума, задействовав часть подразделений Ленинградского гарнизона и силы Балтийского фронта. Приказываю сформировать сводную бригаду в составе стрелкового полка, двух полков морской пехоты и танковой роты. Командованию Балтийского флота обеспечить доставку и высадку бригады в районе Ораниенбаумского плацдарма…

В этот момент, сидевшая в дальней части кабинета, телефонистка вздрогнула от раздавшегося звонка. Через мгновение она уже походила к Мехлису.

— Товарищ член Военного Совета, товарищ Сталин на проводе, — еле слышно пискнула она.

Мехлис подошел к аппарату и взял телефонную трубку, где раздался знакомый хриплый голос.

— Не успел еще наломать дров… — Мехлису показалось, что в этот момент говоривший улыбнулся в свои усы. Такая реакция очень уж была похожа на Сталина. — Ситуация кардинально поменялась, Лев. Я согласен с доводами товарища Жукова по поводу организации войсковой операции в районе Ораниенбаума. Проследи, чтобы были привлечены все необходимые ресурсы… Лев, я должен знать, что там случилось на самом деле, — Сталин на мгновение замолчал, но потом сразу же продолжил. — Я видел переправленные мне фотографии с Ораниенбаума. Того, что там изображено, просто не может быть. Будь осторожен.