Физик против вермахта

Если плацдарм падет, то следующим наступит черед и Ленинграда. Сейчас восьмая общевойсковая армия сдерживала части нескольких немецких армий, среди которых была и танковая. Защитники вдобавок контролировали значительную часть Финского залива, не давая немецким кораблям действовать в открытую.

Караван продвигался экономным ходом. Выйти на крейсерскую скорость препятствовали мины, которыми были густо усеяны прибрежные воды. Этого взрывоопасного добра здесь было в избытке. Мины во всем их разнообразии — гальваноударные, якорные, индукционные, контактные, глубоководные, плавающие, антенные, донные, магнитные — несли в себе сотни килограмм взрывчатого вещества, грозящего любого отправить на дно. Поэтому, несмотря на шедший впереди тральщик, на всех кораблях велось тщательное наблюдение за поверхностью моря. На носу и бортах судов стояли матросы и с помощью биноклей выискивали любой подозрительный предмет. Застыли бойцы у спаренных пулеметов, готовые по первому же сигналу открыть огню по обнаруженной мине.

Через восемь часов, когда на горизонте показалась узкая сорокакилометровая полоска земли с дымящимися развалинами, экипажи кораблей вздохнули немного свободнее. Проход по узкому фарватеру, в котором боевые суда были легкой добычей и для торпедных катеров, и для бомбардировщиков противника, почти подошел к концу. Каравану осталось пройти завершающий, обычно самый спокойный, отрезок пути.

— … Вона наша балка! Через пару часов, товарищ Теслин, будем на месте, — к стоявшему на носу эсминца ученому подошел командир корабля; рукой Москаленко показал на небольшую горку, пологой стороной спускающейся к морю. — Мы к берегу подходить не будем. Глубины здесь небольшие. Дальше самоходные баржи пойдут, — капитан с облегчением выдохнул и посмотрел в небо. — Слава Богу, пронесло на этот раз…

Сглазил, к сожалению, командир эсминца. Мог ли знать капитан Москаленко, что его караван окажется на самом острие атаки немецкого флота? Именно сегодня, десятого сентября, недавно сформированное особое экспериментальное соединение немецкого флота должно было подавить артиллерийские батареи Ораниенбаума и высадить в тылу советских войск десант. По плану «Nordwind» или «Северный ветер» восемь новейших торпедных катеров типа S-11 атаковали советские миноносцы, пять плавучих батарей наносили удар по советским гаубицам, двенадцать десантных транспортов и десантных барж на заключительном этапе операции высаживали около двух батальонов пехоты. С воздуха немецкие войска должны были поддерживать части восьмого авиакорпуса самого генерала фон Рихтгофена. Одновременно, планировалось наступление на Ораниенбаум с юга. Таким образом, Ораниенбаумский плацдарм уже ко вторым суткам наступления был бы ликвидирован, а судьба Ленинграда — окончательно решена.

— Воздух! — внезапно раздался зычный вопль матроса, стоявшего на боевом посту за рубкой. — На одиннадцать часов, цель групповая!

Потемневший лицом, капитан тут же сорвался с места и понесся в сторону рубки. Сводя с ума, жутко ревела сирена боевой тревоги. Громко стучали башмаками матросы, занимавшие боевые посты. В мгновение ока эсминец ощетинился стволами зенитных пулеметов, стволы которых были задраны к небу.

— На два часа еще самолеты! — уже кричал впередсмотрящий с другого борта эсминца. — С юго-запада летят, падлы.

Застучали зенитные орудия. В сторону самолетов потянулись свинцовые очереди. С заполненных пехотой барж затрещали пулеметы и винтовки.

Дальнейшие события у побережья стали разворачиваться с угрожающей скоростью. Бомбардировщики с ревущими сиренами сделали несколько заходов на суда каравана, сбросив больше двух десятков авиабомб. Мощные взрывы поднимали в воздух тонны воды, бросая самоходные баржи из стороны в сторону.

— … Курс к берегу! Прием! Как поняли⁈ Всем к берегу! — надрывался радист в рубке эсминца. — Курс к берегу! Приказываю начать высадку! Тральщикам прикрыть высадку!

С надрывным ревом движков неповоротливые баржи разворачивались в сторону берега. Скопившийся на палубе десант готовил технику и с тревогой всматривался в небо.

Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! Неожиданно на берегу показались угловатые коробочки немецких панцеров с кургузыми пушками и открыли убийственный огонь в сторону барж. Ба-ах! Ба-ах! Две-три сотни метров, разделявшие прибрежную полосу и приближавшиеся десантные суда, была пистолетной дистанцией для стрельбы в упор. Ба-ах! Ба-ах! Отдельная танковая рота двадцать шестого армейского корпуса немцев все же смогли прорвать оборону советского укрепленного района и неожиданно для всех выйти к побережью.

Очередной танковый снаряд попал в нос вырвавшейся вперед самоходной барже, разнеся в клочья задранный кверху ребристый пандус.

— А-а-а-а-а! — с отчаянными криками люди бросались в морскую воду. — Спасайтесь, братцы!