Фитомания

– Две-три недели, а что потом? Куда деваются люди? За три месяца скандальной славы острова сюда прибыло более двух с половиной тысяч паломников! А впечатление, что остров пуст, почти необитаем…

Вместо ответа американец расхохотался надменно и отвернулся от меня, как от человека, на которого не стоит тратить время.

– Все в орифис, – молвил он минуту спустя.

4

Хозяйка между тем освободила от плюшевой кожицы плод, похожий на киви, но более округлый и крупный, и на ладони протянула лежащему. Но тот капризно потряс головой:

– Не стану я жрать эту дрянь. Я и без нее постоянно на взводе.

Тогда женщина подала плод мне. Принимая его, я успел погладить ее по руке.

Мне показалось, что распирающее меня возбуждение, сладкая вибрация нервов еще более усилились после того, как я проглотил этот фрукт. Показывая знаками, что мне понравилось, я подсел к китаянке ближе. Она с улыбкой отстранилась, подобрав свои обольстительные точеные ножки. Уже не обращая внимания на американца, облепленного цветами, я положил ладонь на коленку прелестницы и провел ею дальше по ноге. Женщина не вскочила, не отбросила мою руку. Она лишь снисходительно улыбалась, глядя на меня, как на несмышленого ребенка. Видимо, сочувствуя мне, она даже слегка раздвинула ноги, чем окончательно лишила меня рассудка. Я распластался перед ней и принялся жадно целовать ее лодыжки, икры, коленки… И чем выше продвигался я губами по ее ногам, тем шире она их разводила. Я весь дрожал и задыхался. Готов поклясться, что никогда еще не испытывал такой силы возбуждения. Китаянка сидела, чуть откинувшись назад, и спокойно наблюдала за мной. И вот я, едва не на грани безумия, припал губами к ее влажному теплому устью. Я почувствовал, как напрягся ее живот. Она несколько раз передернулась, затем вскрикнула и откинулась на спину. В тот же миг в рот мне внедрилась тягучая вязкая жидкость, нашпигованная какими-то округлыми твердыми включениями. Я отпрянул в ужасе, отплевываясь.

Из разверстого влагалища с перерывами извергались, в травянисто-зеленой слизи, овальные желтоватые зерна, размером с мелкую фасоль. Женщина судорожно выгибалась, дергалась, как при родах, толчками исторгая из себя новые и новые порции бобов. О боже! Выходит, американец не врал… Пошатываясь, я удалился за палатку, где меня вырвало съеденным псевдокиви. Видимо, почуяв близость человека, бурно зашевелились растущие здесь в изобилии цветы. Тогда я, в порыве безотчетной ярости, принялся рвать их, обламывать нещадно лохматые, шевелящие лепестками венчики. Я запускал в них пальцы, словно в возбужденные срамные губы, я раздирал их до самой сердцевины, где в прозрачной слизи двигались многочисленные мелкие плодолистики, как будто манящие меня к себе. Ах, вы этого хотите?! Вы этого хотите? Так я вам сейчас покажу секс! Моя рука уже потянулась к пуговицам шорт… Но что-то в этот момент заставило меня обернуться. В нескольких шагах от меня, как ни в чем не бывало, столбиком сидела на траве китаянка, словно в театре в ожидании представления. Новый всплеск бешенства охватил меня. Оставив цветы, я ринулся к ней, опрокинул ее навзничь и, навалившись сверху, завернул на ней юбку. Однако эта хрупкая с виду женщина оказалась сильнее и ловчее, чем я мог предполагать. Вывернувшись из-под меня, она отскочила в сторону. Я стоял на четвереньках, тяжело дыша. Она подошла, спокойно взяла меня за запястье, помогла подняться и повела за собой, как уводят жены разбушевавшегося не в меру пьяницу-мужа. И я последовал за ней безропотно. Полагаю, я последовал бы за ней куда угодно, хоть в бездну.