Старик впился в штурвал. Я чувствовал это. Глядя в сторону кабины пилота, где сейчас происходило самое важное, я видел, как многотонная махина изо всех сил сопротивлялась бушующей стихии. Видел это, чувствовал всем телом и понимал, кому обязан этим.
Резкое снижение давило на уши. Тело вдруг стало неподконтрольным и было готово вырваться из кресла, отправившись в полет. Все внутри застонало.
-Скоро вырвемся. Приближаемся к краю бурю, будьте готовы!
Теперь оставалось ждать. Никто не знал сколько это могло продлиться и, когда наконец модуль перестанет трясти. Слишком сильной оказалась буря. Ее удары ощущались настолько ярко и отчетливо, что любое неконтролируемое движение или скачок, тут же порождало страх внутри каждого солдата, не давая успокоиться и сосредоточиться на предстоящей спасательной операции.
Машина ускорялась. Набирая скорость, она пыталась вырваться из цепких лап налетевшей стихии и маневрировала, обходя бурные воздушно-песчаные потоки, кружившие вокруг нее.
Но вскоре все стихло. Так быстро и неожиданно, что на секунду мне показалось, будто ничего этого не было. Ни песчаной бури, ни ударов, что так и норовили перевернуть спасательный модуль, ни гула планетных ветров. Ничего. Они просто исчезли. Растворились в мозгу как страшный сон.
- Отлично, - голос пилота появился в наушниках, - Видал я многое, но такое - впервые.
Он глубоко вздохнул и вновь заговорил.
- Место приземления скорректировано, Воевода. Два километра севернее.
- Неужели ближе невозможно?
- Никак нет. Мы попали в самый эпицентр бури. Не сверни я в сторону, мы могли вообще не приземлиться. Веду машину на посадку.
Пилот замолчал, и спасательный модуль лег на новый курс. Его движения стали плавными. Не было надрывистости и скачков как при ударах о борт, не было крена, готового перевернуть летательный аппарат. Все стало как обычно.
По телу разлилась приятная волна расслабленности.
Наконец машина выровняла угол снижения. Двигатели приняли вертикальное положение и начали снижать выходную мощность.
- Все ребятки, еще пара минут и можно будет своими ногами ощутить, ради чего мы тут рискуем своими жизнями.
Загорелся красный сигнал. Мигнув своим блекло-алым светом, он известил о приближении твердой поверхности.
Я смотрел в бронированное стекло спасательного модуля. Здесь, почти у самой поверхности, вид был совершенно другим. Не таким, каким его можно было наблюдать свысока, когда плотная стена пыли и песка, подымаемого мощными ветрами с поверхности этой планеты, загораживала весь обзор и не давала увидеть происходящее в полной мере.
Синяя, почти "топазовая" поверхность полностью покрывала всю планету до самого горизонта. Здесь не было бурь, они зарождались намного выше, лишь изредка залетевший поток ветра вздымал голубую пыль, подбрасывая, а потом отпуская, создавая вокруг нечто подобное звездопаду. Воздух буквально блестел от всего этого, искрясь и переливаясь различными красками, он будто был наполнен живыми существами, собравшимися в одном месте для этого торжества.
Стыковка оказалась на удивление мягкой. Металлические лапы, выпущенные из-под брюха, уперлись своим когтистым основанием в блестящую поверхность. Дрожь пробежалась по корпусу.
- Состояние машины в норме...Двигатели в норме... герметичность корпуса, - пилот на секунду замолчал, - в норме, хотя нам здорово досталось.
Солдаты начали подниматься со своих мест. Стряхивая с себя налетевший слой железной пыли, что оседал в подобных модулях с течением времени, каждый из них подался прямо к выходу, не дожидаясь остальных.
Я подошел к пилоту.
- Связь работает?
- Конечно, я уже доложил на флагман о нашем прибытии, правда, пришлось умолчать о смене курса, но это детали, сам знаешь.
Старик провел рукой по панели и нажал несколько маленьких кнопок. Экран загорелся и перед глазами возникла карта местности.
- Это предварительные результаты. Топографы прислали только что. Их зонды находятся далеко отсюда, но уже спели сделать первые снимки. Сможешь ориентироваться по ним первое время, пока не сформируют лучше.
- Точность? Погрешность?