Фиолетовый меч

– Дай, – голос Меча был хриплым и чуть надтреснутым, словно от волнения. – Тебе… Тебе это ничем не грозит.

Растерянный Хранитель протянул Кристальный Пепел вперед, впервые расставаясь с ним по чьей-то просьбе. Сияние вокруг Меча потускнело, став приглушенным, и обволокло приземистую фигуру гнома. Тот помолчал, прислушиваясь к чему-то внутри себя, улыбнулся и кивнул, аккуратно возвратив Rozotm`ech Zari растерянно молчавшему Элану. Затем закрыл глаза – и медленно сполз на землю на глазах оторопевшего Хранителя.

Он все еще стоял, когда к упавшему старейшине подошли несколько гномов и, уложив на принесенные носилки, ровной поступью вынесли его из зала.

Возле Элана оказался совсем седой старейшина, ободряюще положив руку ему на плечо.

– Гномы живут недолго. Больше людей, но гораздо меньше, чем аллорны. Около пятисот лет. Но у нас сильная воля, и если старейшина решит, что должен дождаться следующего Хранителя, чтобы засвидетельствовать его приход – никто, ни время, ни смерть не сможет ему помешать… Он был мне прадедом, и я могу засвидетельствовать, что он умер, выполнив свой долг. Пойдем, будешь гостем нашей семьи.

– Я должен идти. – Хранитель смотрел, как носилки в сопровождении старейшин выносят прочь и все больше гномов присоединяется к ним, появляясь из темноты зала.

– Ты должен пройти последнее испытание – силой гор, и тогда народ Молотов пойдет за тобой. Это будет завтра – а сегодня все скорбят по ушедшему.

Элан помолчал, глядя на печальную процессию, и двинулся за своим провожатым.

Гигантские ворота, покрытые толстым слоем ржавчины, дрогнули и начали раскрываться. Толщина их, с туловище упитанного гнома, вызывала почтение одним своим видом. Отряд гномов, дежуривших у врат, напрягся, зажглись фитили у странного вида машин, подсоединенных к бочкам с маслом, – но за воротами было пусто и тихо.

Темный зев пещеры раскрытой пастью гигантского чудовища зиял перед Хранителем.

– Когноте-грох, сумерки тьмы. Так наши предки окрестили эту часть старых штолен. Когда-то здесь добывали очень редкий, жизненно необходимый всему народу Молотов минерал. Смотри, вот он, – в руке у старейшины засветился слабым синим огоньком крохотный осколок; он был меньше горошины, меньше пшеничного зерна, однако даже в нем чувствовалась красота и какая-то светлая, чистая, играющая с миром энергия. Ты хочешь, чтобы мы пошли за тобой? Чтобы мы признали твое право быть с народом Молотов? Тогда помоги нам! Этот минерал способен покончить с угнетением нашего народа. Только идущий путем света способен не заблудиться в старых штольнях, только страж Предела способен выжить там, где сгинет и армия. И только имеющий в своем сердце частицу души гнома может найти в выработанной штольне достаточно большой кусок камня жизни – астралита.

– Если там так опасно, разве есть шансы у одного человека?

Старейшины промолчали, глядя в пол, – и тут неожиданно подал голос Кристальный Пепел. Его голос отразился от стен, зазвучав ровной и красивой нотой в голове каждого из находящихся перед вратами.

– Не вини почтенных глендов. Если и есть у кого шанс пройти в сумерках, так это у одиночки – слишком долго там плодилась темная нечисть. Конечно, лучше бы сюда вернуться попозже, после единения, однако ты все равно не можешь использовать здесь космические силы – слишком близки жерла еще не остывших вулканов. Взрыв-другой – и волна магмы хлынет в подземные туннели, уничтожая все. Этого не выдержит даже полноправный Хранитель Предела. Так что придется нам обойтись тем, что есть – а есть у нас не так уж и мало, и шансы на успех неплохие. И пусть идущие во тьму крепче сжимают секиры в руках!

Гномы все, как один, опустились на одно колено, и в ответ прозвучало негромкое, но твердое:

– Кирка крепче стали, рука крепче камня, но если в сердце живет сила гор, то тьма отступит!

Слой пыли был не очень толстым, но достаточным, чтобы заглушить звуки шагов, которые отзывались слабым эхом лишь в ушах Хранителя, обостренных до предела опасностью и особой подготовкой Меча. Тьма была почти вещественной, такой густой, что казалась осязаемой. Элан аккуратно ставил ноги, нащупывая дорогу по уходящей вниз штольне, и не мог отделаться от мысли, что с каждым вздохом он запускает в себя не просто воздух – а кусок первозданной тьмы…

– Я не могу обострить твое зрение – здесь практически нет света, так что даже если я сделаю тебе кошачье зрение, ты все равно ничего не увидишь. Зато я сместил диапазон, и теперь ты в состоянии увидеть любую тварь, чье тело теплее камня вокруг. Правда, я бы не слишком обольщался – здесь наверняка полно рептилий, а они холоднокровные. Лучше учись ориентироваться на слух и на интуицию. Ты должен суметь почувствовать врага до того, как он ударит, иначе мне придется выбираться из туннелей очень долго…