Фиолетовый меч

– В момент принесения присяги ты раскрылся – и Кристальный Пепел смог обследовать тебя, твое тело и душу. Обследовать – и излечить. Теперь, когда мы знаем причину, будет проще. Но как заставить твоих родственников сделать то же, что и ты?

Вечер. Солнечный свет, отражаясь в кронах деревьев, непостижимым образом преломляется в листьях, играя в их прожилках, чтобы осветить чертоги Великой Матери. Закат зеленеет вдоль стен, отсвечивая изумрудом и пурпуром. Только лицо старшей рода остается неизменно спокойным. Глаза древнейшей из эльфов лишены возможности видеть краски мира – зато она видит глубже.

– Вы нашли решение? – Голос, глубокий и мелодичный, внезапно дает трещину – усталость? Надежда?

– Мы на пути к нему. И нам нужен совет… Необходимо собрать всех аллорнов и дать им возможность раскрыться, сбросить тяжесть забот. Это важно!

Легкая, почти незаметная улыбка.

– Ну, это просто. Праздник. Причем очень важный. Такой, чтобы отвлек каждого от его дела и подарил надежду на чудо.

– Великая… – голос Улаайна, до того спокойный, зазвенел. – Вы знаете, что решено было не проводить праздников с тех пор… как аллорны стали уходить. Меня не поймут, если я отменю это решение.

– Почему же? – Небрежное, царственное пожатие плечами – и водопад каштановых волос струится по телу. – Если повод будет достаточно весомым… Например, принятие в род.

– Но… Вы имеете в виду?..

Илиль встала, подняв руки вверх. Волны пошли по волосам, покрывающим комнату, затрепетали – и полный достоинства голос заполнил последний город народа аллорнов, и его услышали последние из представителей уходящей в небытие расы:

– Я, Великая народа аллорнов, последняя из рода скользящей ветви, бывшая некогда одной из Правящих, а ныне следящая за чистотой крови, утверждаю, что в пришедшем к нам есть примесь крови нашей расы и он достоин испытания принятия в род. Слово сказано!

Тишина, заполнившая Эльдаксил, была осязаемой, почти звенящей… Случилось невероятное, небывалое событие. Никто не знал, что последует за ним, но несколько фигур в капюшонах, с увитыми рунами посохами, вздохнув, принялись готовить все необходимое.

– Нет, я не могу! Вот это женщина! Просто и гениально! После такого не то что праздник – пир горой закатить можно! И никто не возразит и не откажется – не часто принимают в род Хранителя Предела! Ай, умница… – восхищался Меч.

– Но я-то не эльф! – недоумевал Элан.

– По виду ты вообще гном, но Великая опускаться до лжи не станет – когда-то эльфы были весьма мобильными, и кто знает, возможно, где-нибудь в сотом колене у тебя и случился дедуля с острыми ушками. Отсюда и неудовлетворенность, и нежелание жить как все. Все сходится! А если это и не так – после того, что ты над собой учудил, в твоей генетике все равно никто не разберется. Так что крепись – пока все будут готовиться к празднику, тебе придется пройти парочку испытаний, выдержать которые может только настоящий эльф. Причем одному, без меня – на это ушастые не пойдут. Они прекрасно понимают, что моих умений хватит, чтобы сделать эльфом древесную лягушку.

– Но если я не справлюсь? Какой из меня эльф?

– Ничего страшного – просто мы пойдем своей дорогой, а в этом мире станет одним народом меньше.

– Спасибо, успокоил. Что хоть меня ждет?

– Когда знаешь всю подноготную, лучше стараешься. А ждет – сам увидишь. Во всяком случае, твои воинские умения им без надобности. Иди – и помни о Пределе.

Дверь в покои Хранителя бесшумно отворилась, и на пороге бесшумно возникли две высокие фигуры, облаченные в церемониальные одежды. Элан, вздохнув, провел рукой по сверкающим граням Меча, одиноко лежавшего на столе, – и решительно вышел из комнаты.

Небольшая поляна на опушке леса была обожжена, словно в нее ударила молния – несколько старых, мертвых деревьев, проплешина гари. Скорее всего, так оно и было, или кто-то из проходящих около леса магов решил насолить длинноухим. Впрочем, сейчас это было не важно.

– Один из побегов священного леса народа аллорнов был уничтожен, – вышедший вперед эльф был стар и мудр. – Это причиняет боль лесу и нам. Если в тебе есть кровь аллорна, ты должен исправить зло, причиненное твоему народу. Пусть к вечеру на месте золы и грязи вырастет дерево – вот из этого семени.

«Просто создай семечку подходящие условия и дай внутренний толчок. Дальше оно все сделает само. Поверь, природа – великая сила, и ее нужно лишь направлять. Давай, не отлынивай!»

Кто это сказал? Длинноухие? Нет, вот они уходят, легко покачиваясь на ходу, так, чтобы не потревожить лишний раз ни одного листа, ни одной ветви. Ладно, будем считать – внутренний голос.

Элан аккуратно снял верхний, обожженный слой почвы, вынес его за пределы леса, набрал свежей, плодородной земли, уложил на освободившееся место, сверху положил семечко – и полил водой из заранее захваченной фляги. Ничего не произошло.