Вскоре «иезуитские методы» Завьялова дали о себе знать в полной мере: он написал в МВД пространную жалобу на десяти страницах, приложив к ней 30 страниц выдержек из различных стенограмм с выступлениями начальника строительства, где, как пишет Логинов, попытался «обелить себя и обвинить меня в комплектовании аппарата за счёт моих бездарных любимцев и моей нелюбви ко всем работникам, пришедшим из стен МВД». Комиссия МВД, разбиравшаяся в конфликте, обнаружила, что у Логинова были серьёзные разногласия и с некоторыми другими руководителями в погонах. Зная непростой характер руководителя Сталинградгидростроя, нетрудно предположить, что далеко не всех устраивали его личные качества. Конечно, проблема «ненормальных взаимоотношений» между производственным и лагерным аппаратом, отмеченная комиссией МВД, сказывалась на повседневной работе. Но в сравнении с глобальными интересами стройки, которые Логинов всегда ставил во главу угла, она напоминала мышиную возню, затеянную людьми, не видевшими за деревьями леса.
Надо сказать, что руководство МВД проявило благоразумие и в 1952 году отозвало из Сталинградгцдростроя Л. Н. Завьялова и несколько других своих сотрудников, в том числе начальника политотдела Г. Я. Фарафалова, не сумевшего должным образом наладить на стройке политико-воспитательную работу. Очевидно, что на это решение повлияло резкое увеличение в 1952 году (в 2,5 раза) объёмов строительных работ. Нужно было заниматься серьёзным делом, а не мелкими дрязгами, отвлекающими и Логинова, и Управление строительства от главной задачи. Вопрос, кто кому мешает работать, не стоял: в МВД понимали, что новые масштабы строительства были по плечу только Логинову.
В самом начале строительства, пытаясь направить деятельность всех подразделений на решение основной задачи — обеспечение успешного выполнения планов строительно-монтажных работ, Логинов издал приказ, по которому начальники лагерных отделений, входящих в те или иные строительные структуры Сталинградгидростроя, подчинялись руководителям соответствующих управлений строительства. Однако этот принцип руководства оказался нежизнеспособным, поскольку распоряжения последних часто противоречили сложившейся практике содержания заключённых, инструкциям и приказам МВД, в которых далеко не всегда учитывались вопросы производственного характера, и воспринимались болезненно со стороны лагерного аппарата. И всё же подобные противоречия устранялись по мере их проявления, и в целом Управлению строительства удавалось обеспечивать вполне приемлемый уровень эффективности использования труда спецконтингента.
При комплектовании этапов, направляемых на строительство Сталинградского гидроузла, как правило, учитывались несколько факторов. Первый — физическое здоровье людей. Подавляющее большинство спецконтингента Ахтубинского ИТЛ (75–80 процентов) относилось к 1-й категории трудоспособности, допускающей использование заключённых на тяжёлых физических работах. Это позволяло добиваться довольно высокого для исправительно-трудовых лагерей показателя вывода спецконтингента на внешние работы, который держался на уровне 80 процентов, что не только соответствовало аналогичным показателям других гидротехнических строек, на которых применялся труд заключённых, но и превышало их.
Другой важный фактор, который учитывался при отборе спецконтингента в Ахтубинский ИТЛ, — наличие у заключённых тех или иных строительных специальностей. Не менее 25 процентов из них должны были иметь профессии плотников, столяров, каменщиков, штукатуров, электриков, монтажников, необходимые для работы на объектах Сталинградгидростроя.
Тем не менее к этому требованию на местах часто относились формально, и вопрос дефицита квалифицированной рабочей силы постоянно стоял на повестке дня. Во многом эту проблему помогала решать работа Управления строительства по повышению квалификации заключённых. Профессиональное обучение спецконтингента, который использовался отнюдь не только на общих работах, не требующих квалификации, носило массовый характер и осуществлялось в основном на курсах без отрыва от производства и в школах передовиков. В 1951 году было обучено 4194 заключённых, в 1952 году — 3386, причём большинство из них получало профессии, связанные с работами по строительству подсобных предприятий, жилых домов и других объектов гражданского назначения. При этом многие заключённые смогли получить и вторую профессию.