Читаем Фёдор Абрамов полностью

Да! Разговоры о любви, о счастье, о том, как жить, не должны быть нудными, назидательными. Это как жизнь, как вспышки в серой повседневности, как внезапно пронизывающий прозу жизни ослепительный свет фар. В общем, вы понимаете меня, не так ли? Для разжигания Вашего воображения посылаю превосходную рецензию на “Альку” из “Авроры”… Рецензию на “Пелагею” почитаете в “Новом мире” № 9».

Такой абрамовский ответ не мог не обрадовать Молько. Пусть и с жёсткой критикой, но всё же в письме было самое главное – Абрамов принял именно пьесу, а не инсценировку.

Над каждым присланным её вариантом Фёдор Александрович работал с присущей ему дотошностью. Потребовалось ещё немало времени, прежде чем рукопись пьесы устроила Абрамова.

О сложностях с распространением пьесы в Минкульте РСФСР Молько неоднократно писал Абрамову. В чём была эта сложность, Владимир Ильич особо не распространялся. Для ознакомления её брали многие театры, и даже столичный Малый, но к постановке не принимали.

Первым, кто принял решение о спектакле «Пелагея и Алька», был Сызранский драматический театр и его главный режиссёр-постановщик Александр Михайлович Трубай. Несмотря на молодость (36 лет), за его плечами был хотя и небольшой, но весьма успешный опыт работы в Орском театре драмы. Пьеса Александру Трубаю понравилась, и за два месяца работы она была поставлена в театре. Абрамов в постановке не участвовал, и о том, как шло дело, опять-таки узнавал лишь из писем Молько, хвалившего антураж сценической постановки и репетиционную работу артистов.

Когда работа в Сызрани шла полным ходом, Владимиру Молько неожиданно позвонили из Управления культуры с сообщением о снижении авторского гонорара на 50 процентов, что едва не сорвало премьеру. Встревоженный Молько писал Абрамову: «Как быть?! Ведь не забирать же пьесу из театра?»

Такое решение было вызвано тем, что кому-то из чиновников Министерства культуры показалось, что «Пелагея и Алька» не пьеса, а всего лишь инсценировка, поэтому и причитающееся вознаграждение, разумеется, должно быть ниже. А для этого нужно было вновь пересмотреть условия договора.

Фёдор Абрамов с этим не согласился, хотя и особо настаивать не стал. В сущности, он и на этих условиях был не внакладе. Сложнее было Владимиру Молько, изначально задумавшему пьесу и полностью написавшему её первый вариант.

Чувство уважения к труду соавтора подсказало Фёдору Абрамову следующий ход разрешения данного вопроса: он попросту отказался от причитающегося ему более высокого процента от гонорара и вместе с Молько письменно уведомил об этом Министерство культуры. «Если Министерство культуры РСФСР откажет в нашей просьбе – признать пьесу “Пелагея и Алька” оригинальным произведением, – говорилось в заявлении, – то авторский гонорар распределяйте так: 1,5 % – Ф. Абрамов и 1,5 % – В. Молько».

Премьера «Пелагеи и Альки» состоялась в Сызранском драматическом театре 15 марта 1973 года.

Фёдор Абрамов, не видя постановки, по просьбе Владимира Молько откликнулся поздравительной телеграммой:

«Сызрань Драматический театр Главному режиссёру Трубай Горячо поздравляю Вас и весь коллектив премьерой хочется надеяться что Пелагея и Алька с Вашей лёгкой руки выйдут на широкие просторы России. Благодарно обнимаю. Фёдор Абрамов».

Инициативу Сызрани подхватили театры Куйбышева, Саратова, Фрунзе (Бишкека), Архангельска… Пьеса действительно пришлась по душе зрителю.

Окрылённый таким триумфальным шествием по театрам страны «Пелагеи и Альки», 3 июня 1973 года Молько написал Абрамову: «Вы серьёзно и внимательно отнеслись к нашей работе, словом и делом создавая пьесу… Очень я люблю Вас, люблю Вашу горьковскую принципиальность. Это-то и привлекло меня».

Почти в каждом своём письме Фёдору Абрамову Владимир Молько восторженно поздравлял его с состоявшейся премьерой в том или ином театре страны. При этом в постановках явно наблюдались просчёты, которые Молько старался не замечать, но о которых всё одно заговорила театральная критика.

Уже после ряда показов пьесы в театре Сызрани газета «Волжский комсомолец» 3 июня 1973 года в статье Е. Жоголева сообщала, что «ряд актёров не освоился со своими ролями, хотя со времени премьеры прошло более месяца».

Возможно, в премьерный показ в Сызрани спектакль действительно был сыроват. И дело, наверное, не в подборе актёрского состава или плохой игре, просто он, как часто говорят в театральной среде, ещё «не оброс мясом», не отшлифовался, не претерпел ряда исправлений в ходе проката, почти сразу лишившись поддержки того человека, чьими трудами был создан, – 23 октября 1975 года в возрасте тридцати восьми лет от тяжёлого онкологического заболевания скончался Александр Трубай. «Но самое большое и тяжёлое событие, – писал Молько Абрамову в ноябре 1975 года, – смерть дорогого Александра Михайловича Трубая, давшего сценическую жизнь “Пелагее…”. 38 лет!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии