Финиш для чемпионов

Томатный суп, предназначенный Малкину, прибыл одновременно с минеральной водой для Дениса. Аккуратно прикрыв салфеткой колени, Малкин взял ложку — взял, как все обычные люди, правой рукой… Тут-то успокоившегося было Дениса точно по глазам ударило: кисть правой руки торчала как-то неестественно, под острым углом к предплечью. Вокруг запястья толстой розовой змеей обвивался грубый шрам, уходящий под рукав. Только сделав это открытие, Денис обратил внимание, что и сидит психолог как-то неловко, склоняясь вправо, и правое плечо у него выше другого… Директор «Глории» постарался не выдать своих эмоций. Тем более что, в отличие от Валерии Ильиной, несчастье которой окружало ее невидимой, но ощущаемой грязноватой оболочкой, психолог не вызывал ни отвращения, ни сочувствия. Напротив, его словно одевала железная, непроницаемая для чужих чувств броня.

— Я мог бы рассказать вам много историй своих клиентов — конечно, не называя имен, — тихо, ненастойчиво начал беседу Анатолий Малкин, — и все они говорят об одном и том же… Но, боюсь, это будет некорректно с моей стороны. Так что могу провести анализ высказанного вами утверждения на примере собственной биографии. Тут уж меня в нескромности никто не упрекнет…

Малкин — не москвич. Подобно большинству русских олимпийских чемпионов, он родился в провинции — в Петрозаводске. Тяжелое, каменное, промышленное название носит его родной город, и детство Толе вспоминается как нечто серое, тяжелое, беспросветное. Когда ему было пять лет, отец бросил семью, оказав благодеяние жене, которая была вынуждена зарабатывать алкоголику на еду и выпивку, постоянно не высыпаясь и залечивая синяки из-за его ежедневных дебошей. Негативный образ отца оказывал, видимо, давление на психику Толиной матери даже после того, как реальный отец был бесповоротно изгнан. Бдительно следила она за сыном, выискивая в его детских капризах следы взрослой тяги побуянить, в детской мечтательности — взрослую лень. По мере роста сходство с отцом становилось все сильнее… Больше всего опасаясь неблагоприятных отцовских генов, а также действия отрицательного примера в первые годы жизни, мать сочла полезным, чтобы Толя занялся спортом. Сама отвела в детскую спортивную школу. Там его и лениться отучат, и пить не позволят!

В детской спортивной школе все было не такое, как дома: светлое, чистое, внимательное и строгое. От несоответствия среды домашней и спортивной, от тяжести внезапно навалившихся нагрузок Толя сначала оторопел, потом подумал, что, несмотря на то что мама рассердится, надо бежать отсюда скорей. Когда впервые упал на колено, стало так больно, что он не выдержал и заплакал. «Ты чего нюнишь, а? — подмигнул совсем юный, как сейчас понимается взрослому Анатолию, тренер, отозвав Малкина в укромное местечко. — Разве олимпийским чемпионом не хочешь стать? Смотри, если чемпионом, то плакать нельзя. Реву-корову на олимпиаду не пустят». Толя подумал, что если разобраться, то чемпионом стать неплохо бы, и слезы высохли сами собой. Потом он, правда, установил, что точно такие же слова тренер говорил и всем другим мальчикам. Ну, так что же, разве он не прав? Их тут много. Не может же быть так много чемпионов? На всех олимпийского золота не хватит. Но кому именно выпадет славная судьба, тренер знать не может. Поэтому и зовет в чемпионы всех подряд. Все правильно, по-другому и не получится. Вот только ни тренер, ни мальчики-сверстники еще не подозревают, что только Малкин — большеголовый, худющий, не слишком сильный — станет королем тройного прыжка…

Толя до двадцати трех лет не владел ни одним иностранным языком. Он и школу окончил чисто формально: тому, кого тренер признал перспективным, оценки и без контрольных выставят. Хотя с официальной точки зрения тренировки не должны продолжаться дольше четырех часов в день, но фактически все соглашаются с тем, что они длятся часов по восемь, а то и по двенадцать… Да, так вот, насчет иностранных языков: три слова по-английски Малкин все-таки выучил. И слова это были следующие: хоп, степ и джамп . А по-русски — скачок, шаг и прыжок , составные части того, что с определенных пор составляло основное Толино занятие. После разбега (если речь не идет о тройном прыжке с места) спортсмен выполняет скачок, оттолкнувшись от земли толчковой ногой, на которую и приземляется. За ним следует шаг — с толчковой ноги на маховую. А завершается вся эта несложная для постороннего взгляда, но трудная для освоения комбинация приземлением в яму с песком на обе ноги.