Финал Секатора (СИ)

Зарплата зама здесь, как оказалась, составляет шесть тысяч местных — то есть шестьсот, то есть примерно втрое больше моего оклада подпоручика. Что ж, осталось понять разницу цен — по многовековому опыту я знал, что далеко не всегда повышение зарплаты при смене страны влечёт повышение благосостояния.

Зашёл в общий зал и познакомился и с коллективом особого отдела: трое хмурых и, судя по всему, частенько пьющих мужиков, двое их которых были русские, а третий — метис с примесью местных, тонмаори. Все трое играли в какую-то видавшие виды настольную игру с обнажёнными девицами на карточках. Четвёртой была маленькая худая девушка, тут же бросившаяся вполне по-армейски докладывать о себе.

— Зинаида Курносенко. Тридцать четыре года. Казачка. Замужем, вот кольцо! Десятый год здесь работаю. Служилое, то есть контрактное сословие. Процент сечения — три и два, навык пирокинеза, ещё начальный матрицированный, сейчас учусь в университете…

— Стой, стой… не надо докладывать.

— Парень! — подал голос метис. — В частные бордели не ходи. Только в центральный.

— Зачем в бордели! В бордели не надо! — тут же встряла Зинаида. — Если надо что-то показать — покажу! Без проблем! Могу экскурсию провести!

Я умел считывать язык тела — по всему выходило, что она с первых секунд принялась клеиться ко мне. По правде сказать, она совсем не выглядела на тридцать четыре, как часто бывает с хорошо держащими себя в форме девушками. Но… разница пятнадцать лет, я — юноша из другой части света, кольцо на пальце. Получается, ей очень хотелось сбежать из Антарктиды на большую землю, и теперь она была готова уцепиться за меня, как за соломинку.

— Спасибо, спасибо, если надо будет — обращусь, но пока не стоит утруждаться, — несколько грубо сказал я. — У меня есть камердинер, разберёмся. А про бордели… понял, учту.

Если посчитать людей, которые говорили мне про этот бордель, то их число уже подходило к десятку. Я терпеть не мог подобный тип сексуальных отношений, но чем больше я про него слышал, и чем громче тикал счётчик недель воздержания — тем сильнее чёртик на левом плече пел мне «давай… иди туда… сходи…»

Вечером меня подобрал Дмитрий на здоровом внедорожнике и повёз показывать варианты жилья.

— Съёмного тут мало. И дорого. Но, в общем, нашёл два варианта. Оба ничего так. Кстати, знакомься, это Хуан, наш водитель.

— Боньжюр! — темнокожий коренастный парень на переднем сиденье повернулся и отдал честь, приподняв утеплённую шапку.

— Дай угадаю — он твой родственник?

— Ну… да… А чо? Троюродный племянник по материнской линии. Только старше на четыре года, да… С гражданством! Всего за десятку в месяц.

— Что ж. Подумаю. Ещё кого нашёл?

— Ну, кухарку-гувернантку нашёл. Синтия. Хорошая девочка… Филиппинка.

— Хм. Боюсь спрашивать, в каком она родстве. И сколько будет стоить.

— Да не боись! Итак, вот здесь, за поворотом, первый вариант.

Мы ехали через череду длинных постаревших таунхаусов, как назывался в других мирах этот тип жилья. Машина остановилась у узкой, в метра четыре двухэтажной секции с выцветшим фасадом и разбитым окном на втором этаже, закрытым в лучших традициях картонкой. Пять минут прождали женщину с ключами, которая открыла дверь и впустила внутрь. Оказалось — ледяное помещение без мебели, со сломанной сантехникой, обоями, поеденными грибком, сквозняком и прочими прелестями.

— Зато всего пятьдесят имперских в месяц!

— Мда. «Всего». В Подмосковье за это можно снять приличную трёхкомнатную. В новостройке. С консьержкой.

— Что, едем смотреть вторую?

Дмитрий хитро зыркнул на меня с прищуром.

— Едем. только не говори, что это твой хитрый план — сыграть на контрасте между этой и той!

Хуан на переднем сиденьи не то закашлял, не то засмеялся — и я понял, что угадал.

Мы проехали по тоннелю через стену центральной части города в пригороды. Дорога петляла по заснеженной трассе между двумя высоченными заборами — привычная картина для дорогих коттеджных посёлков, которую не смог исправить даже наступивший в этих краях социалистический строй. Я вспомнил, как ехал по похожему пейзажу на свой первый заказ, везя вибратор покойной баронессе — боже, как давно это было!

Ехать пришлось недолго. Поворот, шлагбаум, ещё один. Длинная растяжка над дорогой:

«Национализируем элитное жильё: даёшь детские лагеря и приюты для бездомных!»

Я даже вздрогнул, в очередной раз заметив, что здесь отказались от «Ъ», отчего реальность всё больше начинала напоминать Пятый или Шестой Суперствол.

— Да, вот здесь — коллективный сад с теплицами, там детский лагерь, сейчас пустой, а там будет наркологическая лечебница, — пояснил на ходу Хуан. — Но вот здесь, в самом центре, десять особняков ещё остались…

Особняк, надо признать, оказался шикарным. Не сильно крупный, хоть и три этажа, гараж на три машины, несколько спален, полная меблировка, резервные генераторы и прочие прелести. В гостиной уже был затоплен камин, а рядом стояла в коротком костюме горничная-азиатка с пипидастром наперевес. Фигуристая, молоденькая, с чёрными, как смоль, волосами.