Финал Краба

— А-а, это ты! Привет, старик! Давненько тебя не видел. Проходи, проходи.

Пришелец молча пожал хозяину руку, пошел в комнату и, мельком взглянув на сидевшего на диване Скалова, бросил:

— Привет! Ты Славка?

— Привет. А ты кто?

Пришелец с секунду помолчал, думая, что ответить, потом кивнул в сторону Горелова:

— А я его друг. Он о тебе рассказывал. Говорил, что свой кореш. Вот и пришел убедиться в этом.

Он уселся на уже приготовленную постель и молча осмотрел комнату. Закурил. Попыхивая сигаретой, спросил:

— Мне сказали, что ты смелый парень и можешь сгодиться для «дела». — И неожиданно спросил: — За что срок тянул?

— За хулиганку.

— Не моя стихия. На магазины не ходил?

— Еще не приходилось.

Пришелец достал из кармана поллитровку.

— Сашка, дай что-нибудь зажрать.

При виде водки лицо Горелова засветилось:

— Молодец, что прихватил бутылку, а то я уже решил, что спать придется на сухой желудок.

Он быстро принес из кухни три стакана, хлеб, колбасу. Водку разлили и сразу выпили. Несколько минут молча закусывали. Затем снова заговорил пришелец. Он обратился к Скалову:

— Так, говоришь, пошутить любишь, морду набить?

— Видишь ли, я человек справедливый. Не люблю, когда детей обижают.

— Каких детей?

— Да когда мне хочется кому-нибудь влупить по чердаку, так я сам себя ребенком чувствую. Ребенок живет во мне. Понимаешь?.. И руки чешутся. Так как же не заступиться за невинное существо!

— Ишь ты! У тебя уже свои приемы выработались?

— А у тебя что — нет?

— Да вроде тоже есть.

Пришелец снова взялся за колбасу, и разговор прервался. Скалов сидел, играя полное безразличие, а в голове — волнующий вопрос: «Кто этот длинноволосый? Не зря же он приперся ночью сюда. Горелов относятся к нему с большим уважением. Значит, это не простой забулдыга, пришедший распить бутылку водки. Да и вопрос, который он задал, тоже свидетельствует, что неспроста эта патлатая образина появилась здесь. А что, если он хочет меня на "дело" взять? Как мне тогда с нашими связаться?»

Пришелец опять первым прервал затянувшееся молчание. Он посмотрел на Скалова, затем на Горелова.

— Ну вот что, братва, дело есть. Если хотите, то через три-четыре часа здесь будет как в раю.

— Конечно, хотим! — радостно воскликнул Горелов и спросил: — А что для этого надо?

— Ничего, натянуть шкары, взять потемнее рубашки и пойти со мной.

— Куда? — спросил Скалов.

— Есть у меня на примете магазинчик один. Час ходу до него. Час на работу и час назад. Итого три часа, и мы можем месяц красиво жить.

— А что за магазин? — деловито поинтересовался Василий.

— Продовольственный. Пару косых там найдем, да выпить и закусон прихватим. Так что если нет возражений, то в путь.

Скалов был в трудном положении. С одной стороны, он прекрасно понимал, что сейчас пришелец его проверяет и отказаться от предложения, значит, сразу же подорвать к себе доверие. Но, с другой стороны, не выходить же ему с этой шайкой на воровство. Василий решил, что надо идти. По дороге попробует позвонить по «ноль-два» и предупредить оперативных работников. Затягивая потуже шнурки на ботинках, он спросил:

— В магазине сигнализация или сторож?

— Старик с дубальтовкой. Спит, как хорек. Вот ты и покажешь, какой у тебя кулак. Дашь ему по чердаку, чтоб ставни захлопнулись, и все тут.

Затем Горелов и с ним ночной гость начали собираться в дорогу, вскоре они уже шли по улице. Василий попытался на минуту отстать от своих попутчиков. Но не тут-то было! Стоило ему приостановиться вроде бы по своим делам за углом — недалеко от телефона-автомата, как ушедшие вперед Горелов и его знакомый сразу же возвратились. Скалову ничего не оставалось как продолжать путь. В голове роем пронеслись тревожные мысли: «Скоро уже магазин, что делать?» Скалов мысленно перебрал десятки вариантов, как сообщить своим, но выхода из создавшегося положения не находил. Единственное, что он твердо решил, — это ни при каких обстоятельствах не допустить кражи. Вскоре они остановились. Незнакомец кивнул на освещенное ночным фонарем небольшое каменное здание и вполголоса проговорил:

— Вот! Видишь? Сторож сидит с той стороны, за углом, рядом с телефонной будкой. Если дождь идет — прячется в нее. — И, выждав немного, он продолжил: — Ты, Славка, иди первым, мы — за тобой. Старайся не шуметь. Сторож наверняка спит. Как подойдешь, сразу бей вот этим, — и он протянул Скалову фомку. «Обрушить бы на головы этих дегенератов подобную штучку!» — подумал Василий. Он почему-то вспомнил когда-то прочитанное в «Крокодиле» выражение: «Если руки чешутся — это к родительскому собранию».

— Постойте здесь! А я пройдусь, посмотрю, как он там, да заодно и сориентируюсь.

— Чего ориентироваться! — возразил Горелов. — Завернешь за угол, а он там, как куропатка, спит…

— Завернешь, завернешь! — резко перебил Скалов. — А если он не спит или в будке сидит? Видишь, дождь вот-вот пойдет? Пока я замахнусь, он в меня из двух стволов лупанет… Постойте здесь. Я сейчас. — И Василий, не ожидая ответа, пошел в сторону магазина.