Вглядываясь в опыт современного арабского и мусульманского мира, в его становление и развитие в двадцатом веке, мы наблюдаем феномен перекрытия перспектив, распространения всякого рода иррациональных течений. В частности, это наглядно проявилось в резком откате от общенациональной и общемусульманской идеи к замкнутому узкострановому национализму, от либерализма к тоталитаризму, от секуляризма к клерикализму, от открытости к закрытости, от мира к насилию, от общества к племени, от религии к конфес-сионализму, от общности к секторианству, от освобождения к рабству. Иными словами, перед нами феномен нарушения внутреннего баланса индивида и группы, элиты и общества, власти и государства, культуры и мысли, патриотизма и общенациональной идеи. Такой дисбаланс отражает антагонизм, противоречие предполагаемому соотношению времени и истории. В том смысле, что время «бродит», а история разлагается, что означает отход от естественного развития, то есть всё то, что мы обозначили как «опыт без участия собственного культурного разума». Именно это сделало возможной утрату арабским и мусульманским миром способности творить собственную современную
историю, вынудило его топтаться на месте спустя более чем два столетия.
Утрата собственного культурного разума идентична невозможности проникновения реформаторской идеи в ткань общественного и национального самосознания, в структуру государства, политической системы и культуры. Реформизм – прежде всего культурный разум, который отражает абстрактную и перспективную значимость реформаторской идеи, порождённой и оформленной традициями мусульманского реформизма вообще и современного в частности как собственным историческим культурным опытом, а следовательно необходимой для перехода от религиозно-политического этапа, или этапа политической теологии, к этапу светской, гражданской политики.
В истории не бывает чудес воскрешения из мёртвых. Подобные чудеса допускаются лишь религиозными и светскими иллюзиями и легендами. Реальная история наций – это история будущего, история наций, способных решать проблемы своего современного существования при помощи современных средств, а будущие проблемы – с помощью перспективных критериев. В таких решениях нет места религиозному и светскому радикализму, всякому традиционализму, каким бы он ни был по форме и содержанию. Всё это представляет собой замкнутые системы – как с точки зрения обстоятельств своего зарождения, так и в отношении ставящихся ими целей. Они не способны к осознанию значимости, смысла и влияния идеи вероятий и свободных альтернатив, всего того,
что отличает реформаторскую идею и растворено в ней. Реформаторская идея всегда была идеей перспективы, она является идеей будущности, если не растворится в органической ткани истории наций пока не исполнит своей «исторической миссии».
Библиография
Жур. «Аль-Манар» («Фонарь»).
Al-Afghani. Al-A'mal al-Majhula [Неизвестные произведения]. London, 1987.