Филогенез

Она наклонилась, порылась в великолепно расшитом, сотканном вручную набрюшнике и достала рельефный пластиковый прямоугольник.

— Здесь сказано, как ее найти. Она уезжает сегодня, в середине дня, чтобы вернуться обратно до темноты. С такими делами лучше управляться побыстрее. Если слишком долго готовиться, все может выйти наружу. Ну как, пойдешь к ней?

Дес подобрал все четыре ноголапки и соскользнул со скамьи.

— Не знаю еще,— соврал он.— Надо подумать. Если про это станет известно, у меня могут быть неприятности…

— Я никому не скажу! — Специалистка по материально-техническому снабжению кокетливо выгнула яйцеклады.— Съездишь туда, посмотришь все и вернешься обратно прежде, чем кто-нибудь из начальства заметит, что ты уезжал. Ничего страшного!

Действительно, ничего страшного. Возможности кружились в его голове, точно сучья, несомые весенним муссоном.

— Я вернусь вечером,— заявил он.

— Конечно, вернешься, куда ты денешься!

Она встала со своей скамейки и подошла к нему.

— Ну, я буду ждать. Я встречу тебя, и ты расскажешь мне про свой кратковременный визит в этот таинственный Гесвикст.

Самка сделала жест, означающий веселье.

Дес повернулся, чтобы уйти, одновременно обдумывая последние приготовления к поездке. Потом остановился в нерешительности, оглянулся, посмотрел на Хеул.

— Скажи, почему ты так заботишься обо мне? Стоило ли так беспокоиться?

— Ты поэт, Дес. Ты такой неприспособленный…

И с этими словами она проворно удалилась в сторону одного из южных тоннелей. Десвендапур некоторое время смотрел ей вслед, потом направился в свое скромное жилище. Он хотел захватить с собой кое-какие мелочи. Просто на всякий случай.

Если повезет, может, он вообще не вернется сюда.

Мельнибикон была немолодая, молчаливая самка, чьи яйцеклады давно утратили упругость и бессильно приникли к надкрыльям. Убедившись, что Десвендапур явился один и за ним никто не следит, она указала ему на сиденье тесной кабины грузоподъемника. Никто не видел, как Дес садился в машину: прочие работники склада усердно занимались своими делами.

Получив разрешение на вылет, аппарат выкатился за герметичные двойные двери склада на крохотную посадочную площадку. И прямо с места взмыл в небо, на несколько сотен футов, прежде чем выровнялся и взял курс на восток. Деса порядочно тряхануло.

— Извини,— коротко буркнула Мельнибикон. Она внимательно следила за показаниями приборов, лишь изредка отрывая взгляд от приборной панели, чтобы посмотреть вперед.— Я привыкла возить грузы и продукты, а не туристов.

— Ничего, ничего.

Дес устроился на узкой скамье рядом с водителем и принялся изучать жутковатый пейзаж, раскинувшийся внизу. Плодородную, хотя и холодную равнину, где располагался Медогон, отделяли от расположенной выше в горах долины, где находился Гесвикст, скалистые пики и зубчатые хребты, заваленные рилтом. Десвендапур еще раз убедился — попытка преодолеть этот путь пешком без полного атмосферного скафандра непременно стоила бы жизни любому, даже самому закаленному транксу. Ну а летательный аппарат преодолеет этот путь меньше чем за час.

Дес почувствовал, что надо поблагодарить водителя.

— Я тебе очень признателен.

Ответ был ближе к угрюмому ворчанию, чем к доброжелательному свисту.

— Работа у меня довольно скучная. Ради того, чтобы не лететь одной, стоило и рискнуть. Давай поболтаем, поэт. Расскажи мне о себе и о мире, который лежит вдалеке от этого ледяного ада. Как жизнь в Циццикалке?

— А почему ты спрашиваешь у меня? Есть ведь трехмерка, картины…

— Одно дело — картинки, а другое — поговорить с кем-то, кто сам недавно там был. Говори цветисто, поэт. Я люблю утешения на высоко-транксском.

Десвендапур постарался угодить ей, прибегая к импровизации там, где ему недоставало знаний и опыта, и стараясь не посматривать вниз. Пейзаж напоминал ему о смертельном холоде, поджидающем внизу.

Несмотря на то что Дес ужасно нервничал, время пролетело довольно быстро. Когда Мельнибикон жестом показала, что они пересекли хребет и спускаются к Гесвиксту, он преодолел страх и прижался глазами и усиками к иллюминатору.

Однако ничего особенно интересного и полезного он не увидел. Поэт и сам не знал, что ожидал увидеть, однако испытал разочарование. Вид не вдохновлял. И не сулил никаких открытий.

Внизу тянулась длинная и узкая долина — от невероятно негостеприимных гор на севере к отдаленному морю на юге. Посреди долины бежала быстрая, бурная река. В отличие от земель вокруг Медогона, здесь не было и следа сельскохозяйственных угодий. Лишь расчищенный круг посадочной площадки напоминал о живущих в долине разумных существах.

Машина летела над одним из наиболее отдаленных регионов Ивовицы. Гесвикст, как и Медогон или любой другой улей транксов, построенный в зоне, чьи климатические условия далеки от идеальных, целиком располагался под землей.