Филиппа

Возражать было невозможно. Никто не спорит с королем. И он сказал, что она может вернуться!

– Благодарю, ваше величество, – сказала она.

– Скажи спасибо, что в Ричмонде почти никого не осталось и мало кто узнает о твоей нескромности, – заметил король. – Уверен, что ко времени твоего возвращения все будет забыто.

Он протянул ей руку. Филиппа почтительно поцеловала королевский перстень.

– Спасибо, ваши величества. Пожалуйста, примите извинения за мое немыслимое поведение вчера вечером. Больше этого не случится.

– Повезешь письмо к матушке, – предупредил король, прежде чем взмахом руки отпустил ее.

Филиппа с глубоким вздохом облегчения попятилась к двери.

Королева повернулась к мужу:

– Умоляю, господин мой, будьте как можно дипломатичнее, когда станете писать Розамунде Болтон.

Я действительно хочу видеть Филиппу при дворе и знаю, что она не желает, подобно матери, прожить всю жизнь на севере.

– Странно, – покачал головой король. – Розамунда никогда не любила двор. Ее сердце и помыслы всегда были с любимым Фрайарсгейтом. Всякий раз, когда она бывала вынуждена приезжать ко двору, то не могла дождаться возвращения. Но ее старшая дочь обожает двор и, как я подозреваю, рождена стать придворной дамой. Интересно, что произойдет, когда мать и дочь встретятся на этот раз? Вряд ли Филиппа по доброй воле захочет остаться в Камбрии.

– Но она будущая хозяйка Фрайарсгейта! – возразила королева.

– Подозреваю, что ей это совершенно безразлично, – усмехнулся Генрих Тюдор.

Филиппа поспешила в покои фрейлин, где наверняка уже ждала Бесси.

– Меня отсылают домой! – трагически объявила она, входя в комнату.

– Что случилось? – всполошилась Бесси. – Надеюсь, тебе позволят вернуться? Ужасно, если ты останешься там навсегда!

– Позволят, – вздохнула Филиппа, – только вот когда – неизвестно! И король, и королева дали мне хорошую взбучку.

– Ты плакала?

– Плакала, – призналась Филиппа. – Мне было так стыдно!

– Ничего страшного, иначе, боюсь, тебе пришлось бы куда хуже. Я слышала, король терпеть не может женских слез, – усмехнулась Бесси. – Когда ты уезжаешь?

– Мне приказано следовать вместе с королевским кортежем до Вудстока, а оттуда меня проводят до Фрайарсгейта. Люси почти закончила сборы. Уж она-то будет счастлива, узнав, что мы едем домой.

– Неужели там так ужасно? – полюбопытствовала Бесси. – Я сама, как ты знаешь, из Шропшира. Говорят, у нас самые суровые во всей Англии зимы. А моя семья не так уж и знатна. Но хотя я тоже люблю двор, всегда счастлива видеть Кинлет-Холл и матушку. А ведь мне не так повезло, как тебе, наследнице огромного имения!

– Знаю. Наверное, я очень глупа, – вздохнула Филиппа, – но с радостью поменяла бы свое обширное имение на маленькое в Кенте, Суффолке или даже Девоне. Земли моей матери требуют особого ухода. Она и мой дядя Томас, лорд Кембридж, выращивают овец, из шерсти которых во Фрайарсгейте ткут сукно и перевозят на своем корабле в другие страны на продажу. Они строго следят, сколько этой ткани продано и кому. И хотя их доходы растут, большая часть снова вкладывается в дело и в сам Фрайарсгейт. Я давно усвоила от матери, что если на плечах лежит такая ответственность, следует самим справляться со всеми трудностями. Очень немногим людям можно передоверить такое бремя хотя бы частично. Не хочу я проводить всю жизнь в таких трудах, Бесси. И не желаю владеть Фрайарс-гейтом, потому что тогда эта ответственность перейдет ко мне. Я мечтаю жить при дворе и служить их величествам, выйти замуж за придворного, который понимает мои устремления, потому что сам служит монарху. Мой отец Оуэн Мередит с шести лет жил в хозяйстве Тюдоров и был посвящен в рыцари на поле битвы. Я едва помню отца, Бесси, но любила его и восхищалась им. По-моему, характером я больше похожа на него, чем на мать. От нее я взяла лишь некоторые черты. Кое-кто во Фрайарсгейте утверждает, что я копия своей прабабки, но это трудно доказать.

– Твоя семья всегда казалась мне дружной и любящей. А твои сестры приедут ко двору? – спросила Бесси.

– Бэнон уже достаточно взрослая. Она наследница Оттер-ли-Корта, дома лорда Кембриджа. А младшую, как и тебя, зовут Бесси. Боюсь, я их совсем не знаю.

– Но скоро ты с ними встретишься, и все пойдет по-старому.

– А ведь есть еще мой маленький сводный брат Джон Хепберн и братья, рожденные матерью от моего отчима. Как это странно – иметь сводного брата и еще двоих, наполовину шотландцев!

– Значит, тебе не придется скучать в отличие от меня! Я думала, что этим летом с королевой останутся Мэгги, Джейн и Энн.

– Мать Джейн заболела, и она понадобилась дома.

Не знаю, вернется ли снова. Мать Мэгги – ирландка.

Она попросила королеву отпустить дочь, чтобы вместе навестить старенькую бабушку Мэгги в Ирландии. А родные Энн нашли для нее подходящего мужа и вытребовали ее домой, чтобы дать возможность познакомиться с женихом, – объяснила Филиппа. – Да, боюсь, тебя ждет довольно тоскливое лето, но я попытаюсь вернуться как можно скорее.

– А я думала, это должна решить твоя мать, – удивилась Бесси Блаунт.

Филиппа улыбнулась: