Филипп IV Красивый. 1285–1314

Филипп III протестовал против этого решения. Он отправил посла в Бургос, чтобы потребовать от Альфонса X выполнения обязательств, взятых на себя во время бракосочетания Бланки и Фердинанда де Ла Серда. Альфонс X воспринял эти требования очень плохо. Разрыв был неизбежен. Рыцарственный Филипп III считал, что будет опозорен, если не вступится за своих племянников. Плохо информированный, плохо соображающий (и не желающий слушать никаких советов), он пустился в самое дикое из приключений без малейшей подготовки! Собрав свою армию, уверенный в победе, он поспешил к Пиренеям. Полагая, что он сможет легко соединиться с силами Роберта Артуа, размещенными в Наварре, он не сомневался, что разобьет кастильскую армию. Сложность заключалась в том, чтобы пересечь горы, прежде чем вторгнуться в королевство Альфонса X. Превосходная армия остановилась у Советер-де-Беарн, она хотела, но не могла двигаться дальше. Не хватало еды. Для кавалерии не хватало фуража. Осадная техника и боеприпасы отстали. Короче говоря, не хватало всего! Наступила зима с ее порывами ледяного дождя. "Предатели" посоветовали королю распустить армию, отложить экспедицию до следующей весны, на этот раз позаботившись о припасах. Филипп согласился, его гнев утих. Примас пишет, что это было очень жаль, потому что, по его мнению, вся Испания могла быть легко завоевана… Однако Альфонс X испугался. Неожиданно он сдался, согласился освободить своих подданных от клятвы, которую они принесли его сыну, и вновь представить права сыновей де Ла Серды на рассмотрение Кортесов. Увидев это, Санчо Храбрый восстал против него и захватил власть. Несчастных детей забрал к себе король Арагона Педро III[56], который держал их в качестве заложников.

Филипп III предъявил на них свои права и получил отказ. Произошел конфликт с королем Арагона, который через королеву Изабеллу был его шурином. У Филиппа III были все основания искать союза с Арагоном против Кастилии, поскольку все знали о соперничестве между этими двумя королевствами. Однако Филипп предпочел оттолкнуть Арагон. Возможно, он был не совсем неспособен учитывать свои собственные интересы. Но под влиянием Карла Анжуйского французская политика поворачивалась в сторону Средиземноморья. Более того, бедный король, постоянно разрывавшийся между матерью и женой, не был хозяином своих решений; он управлял в соответствии со своими сиюминутными настроениями. Это был ужасный урок для будущего Филиппа Красивого, который, предположительно, уже обладал достаточным умом и проницательностью, чтобы воспользоваться им! Старая королева стремилась во что бы то ни стало навредить Карлу Анжуйскому, которому она не простила захват провансальского наследства в прошлом. Чтобы помешать своей свекрови, Мария Брабантская интриговала в пользу Карла. Именно она одержала верх. Педро III Арагонский только что предъявил претензии на Сицилию по праву своей жены, Констанции Гогенштауфен[57]. Но Филипп III думал только о инфантах де Ла Серда; их несчастье "раздуло его сердце". Он был одержим Испанией; она затмила все остальные проблемы, какими бы серьезными они ни были. Другого объяснения политике Филиппа в отношении Англии нет. Когда Генрих III умер в 1272 году, его сын Эдуард I[58], вернувшийся с Востока, принес присягу Филиппу III "за все земли, которые он должен был получить от короны Франции". Неоднозначная формула! Кроме того, Эдуард поспешил возобновить просьбу о возвращении Аженуа и Керси, предусмотренной Парижским договором. Филипп медлил. Возможно, он думал, что просьба Эдуарда была простой формальностью.