Филипп II Македонский

Самая большая угроза исходила от иллирийцев, хотя, к счастью для македонян, Бардил не использовал всех выгод того положение, которое создалось после гибели Пердикки. Он вернулся в родную страну, том самым престав угрожать вторжением. Объяснить это удивительное решение можно лишь предположив, что два царя заключили между собой нечто вроде мирного соглашения или, по крайней мере, перемирие, одним из условий которого, вероятно, был брак Филиппа с иллирийской княжной Аудатой (возможно, внучкой Бардила).[107] Это был второй брак Филиппа. Поскольку македоняне в тот момент были не в состоянии сопротивляться, вероятно, Бардил навязал им условия договора. По всей видимости, иллирийцы удержали контроль над Верхней Македонией или, по крайней мере, над Линкестидой и Пелагонией, а Филипп, скорее всего, вынужден был выплачивать им дань.

Пользуясь преимуществами ретроспекции, мы можем сказать, что Бардил допустил серьезный просчет, так как следующее его столкновение с Филиппом (см. ниже) спустя примерно год закончилось совсем по-другому. Впрочем, в то время, вероятно, он думал, что не имеет смысла продолжать войну, учитывая, что он держал Македонию в тисках, а ее царь стал его зятем. Тем не менее этот промах иллирийского вождя дал Филиппу то, в чем он больше всего нуждался: время, чтобы перегруппировать свои силы и взять реванш.

Между тем он обратился к пеонской проблеме. Просто «подкупив одних дарами и убедив других щедрыми посулами, он заключил с ними соглашение сохранять мир».[108] Иными словами, с помощью взяток он предотвратил нашествие. Что касается претендента Павсания, то царю повезло. Предыдущий царь фракийцев-одрисов Котис, скорее всего, был убит незадолго до восшествия Филиппа на престол, а его сын и преемник Кереоблепт был вынужден вести борьбу с двумя соперниками — Берисадом и Амадоком. Смуты продолжались до тех пор, пока они не разделили между собой Одрисское царство: Берисад получил западную Фракию (вероятно, от реки Стримон до Маронеи), Амадок — центральную Фракию (от Маронеи до реки Гебр), а Керсоблепт — восточную Фракию (от Гебра до Херсонеса). Филиппу удалось подкупить Берисада (который, скорее всего, и поддерживал Павсания), чтобы тот казнил претендента.[109] На тот момент фракийцы не представляли опасности для Македонии, но в свое время Филиппу еще придется с ними столкнуться.

^{Карта 3. Балканы. N. G. L. Hammond, Philip of Macedon (London, Duckworth: 1994), p. 116}

Аргей и афиняне создавали гораздо более серьезную угрозу.[110] И тут Филипп впервые прибег к тем хитростям, которые впоследствии станут неотъемлемой частью его взаимоотношений с афинянами.[111] Он обманом заставил их поверить, будто, отозвав македонский гарнизон из Амфиполя (посланный туда Пердиккой). он отказался от притязаний на этот город.[112] Неудивительно, что афиняне, стремившиеся вернуть себе власть над своей бывшей колонией, истолковали действии Филиппа благоприятным для него образом. Хотя Диодор пишет, что Филипп даровал Амфиполю независимость, на самом деле этот полис уже имел этот статус; собственно, вряд ли этот вопрос относился к ведению Филиппа.[113] Он совершенно осознанно придавал своим действиям двусмысленный характер и, конечно, вряд ли стал бы указывать афинянам на то, что они неправильно их истолковывают. Такая тактика оправдала себя: поверив в то, что Филипп собирается вернуть им Амфиполь, афиняне отозвали помощь Аргею, и Мантий, афинский полководец, остался со своими войсками в Мефоне.

Лишившись поддержки Афин, Аргей в сопровождении наемников и македонских изгнанников, желавших вернуться на родину, двинулся на Эги. Идти на Пеллу без афинских войск было бессмысленно. Кроме того, поскольку Эги были древней столицей, Аргей, возможно, ожидал найти там представителей македонской знати, недовольных воцарением Филиппа и готовых оказать помощь претенденту. В Эгах он обратился к народу с призывом признать его царем, но получил отказ. Возможно, свою роль сыграла утрата афинской поддержки, но нельзя сбрасывать со счетов и то, что неподалеку в Пелле находился Филипп. Если в Эгах и были недовольные избранием Филиппа, очевидно, их было недостаточно, чтобы дать Аргею необходимую опору. В отчаянии он двинулся обратно в Мефону, но по пути на него внезапно напал Филипп с небольшим отрядом. После того как в бою пало множество его наемников, Аргей то ли сдался, то ли был убит.[114] Когда миновала и эта опасность, Филипп послал афинянам письмо, предлагая заключить союз. Афиняне после некоторых колебаний согласились на мировое соглашение. Самым важным его условием был отказ Филиппа от каких-либо притязаний на Амфиполь, который может служить косвенным свидетельством размеров угрозы, исходившей от Аргея.[115]