Филе из палтуса (с иллюстрациями)

— Мэри, жена твоего помощника, если ты помнишь такую. Женщины отлично справляются с такими делами. Еще у нас есть Макгрэйд (он отвечал за ремонт мостов, строительство дорог и тому подобное). Есть Гэртон (представитель «Объединенной Африканской компании», который занимался продажей хлопчатобумажных тканей белым жителям Мамфе, консервов и пива африканцам). Уж как-нибудь совместными усилиями мы справимся с задачей.

— Дружище, — торжественно произнес Мартин, — я твой вечный должник. Блестящее предложение.

— Итак, для начала, — продолжал я, — следует посмотреть твой дом.

— Но ты столько раз бывал у меня, — удивился Мартин. — Несколько раз приходил перекусить и тысячу раз приходил выпить стаканчик.

— Верно, но я видел только твою гостиную и веранду. — Ну да, конечно. Что ж, пошли, сейчас и посмотришь.

— Я захвачу Пайеса, — сказал я. — Потому что одолжу его тебе на вечер. Он куда лучше твоего недотепы и сумеет стол обслужить на высшем уровне. А то ведь твой бой способен облить супом колени губернатора.

— Ты что! — страдальчески воскликнул Мартин. — Не смей даже говорить такие вещи.

Итак, мы захватили Пайеса и поднялись в дом окружного начальника, стоящий на макушке утеса, с видом на реку. Дом был внушительный, с толстыми стенами и просторными помещениями, потому что его построили еще тогда, когда Камерун был немецкой колонией, а немцы знали, как надо строить в жарком климате — выбрали место, где дом хоть немного обдувало ветром, а благодаря толстым стенам внутри было прохладно, насколько это вообще возможно в таком месте. Поднимаясь по склону, я объяснил Пайесу суть дела.

— Учти, —добавил я, —это очень важно, все мы должны постараться хорошенько помочь окружному начальнику.

— Да, сэр, — расплылся в улыбке Пайес; он всегда считал, что я чересчур много времени уделяю уходу за животными и совсем не оставляю ему времени проявить свой талант буфетчика.

Дойдя до обители Мартина, я внимательно осмотрел гостиную и веранду. Оба помещения были просторные и совсем недурно обставленные с учетом потребностей холостого начальника окружной администрации.

— Мне кажется, для начала тебе следует снять со стены этот календарь, — предложил я Мартину.

— Почему? — спросил он. — По-моему, картинки классные.

— Мартин, —сказал я, —если губернатор увидит, что у тебя вся гостиная увешана голыми красотками, он может невесть что подумать о тебе, так что лучше убери.

Пайес, внимательно слушавший наш диалог, снял со стены календарь с девицей в чувственной позе и с такими ярко выраженными признаками млекопитающего, что даже я был несколько смущен.

— Так, — произнес я, — теперь — спальня.

Спальня тоже была большая, с широченной двуспальной кроватью под сеткой от комаров.

— Пайес, — распорядился я, — ну-ка проверь кровать — не сломается?

Тихонько хихикая, Пайес опустился на четвереньки и пополз вокруг кровати, проверяя каждый винт и каждую гайку.

— А теперь, — обратился я к Мартину, — попрыгаем на ней вдвоем.

Мы попрыгали и убедились, что с пружинами все в порядке.

— Так, отлично, — заключил я. — Похоже, здесь ему ничто не грозит. А где ты собираешься его кормить?

— Кормить? — озадаченно справился Мартин.

— Ты ведь собираешься кормить губернатора, пока он будет находиться здесь?

— Ну, на веранде, — ответил Мартин.

— Что — других помещений нет?

— Еще есть столовая.

— Если у тебя есть столовая, пользуйся ею, ради Бога. Ты ведь намерен принять его возможно лучше. Где находится эта твоя столовая?

Вернувшись со мной в гостиную, Мартин распахнул массивные деревянные двери, и моему взору предстало великолепное помещение с длинным столом по меньшей мере на десяток мест. Столешница была тщательно отполирована, но, поскольку Мартин никогда не пользовался этой комнатой, покрыта толстым слоем пыли, как и довольно красивые, хотя и тяжеловатые деревянные стулья. С потолка над столом на всю его почти пятиметровую длину свисала конструкция, которую в Индии называют «пунка» и которая, по сути, представляет собой огромное опахало. К бамбуковой жерди толщиной десять — двенадцать сантиметров были прикреплены пальмовые листья полутораметровой длины. К середине жерди привязана веревочка, которая через ролики под потолком и дырку в стене тянулась на кухню. Смысл этого устройства заключался в том, что какой-нибудь нанятый вами мальчуган дергал веревочку и заставлял опахало покачиваться над столом, обдавая вас жарким дуновением в разгар трапезы.

— Великолепная штука, — сказал я Мартину. — Губернатор будет поражен.

— Я никогда не пользуюсь этим чертовым устройством, — сообщил Мартин. — Понимаешь, здесь мне было бы очень уж одиноко.

— Тебе нужно жениться, дружище, — произнес я покровительственно.

— Да я пытаюсь, — отозвался он, — всякий раз, когда приезжаю в Англию в отпуск. Но стоит моим невестам услышать, где я работаю, как они сразу расторгают помолвку.

— Ничего, — утешил я его. — Ты только не сдавайся. Глядишь, и найдется простушка, которую ты успеешь охмурить, а затем уже привезешь сюда.