Фиктивный брак. Жизнь - это судьба

Теперь я больше молчала. В нашей компании никого никогда не принуждали участвовать в беседе, если кому-то в определенный момент хотелось только слушать. Мы все уже давно были вместе и крепко сдружились. Кроме того, другим не терпелось многое рассказать: о своих мужьях, знакомых парнях, о развлечениях во время увольнений, а также о том, что наши передвижные лавки уже работают в Рангуне. Это известие всех обрадовало, особенно тех немногих из нас, кто был в команде с самого первого дня и кому пришлось бежать оттуда перед наступлением японцев в 1942 году. Даже я, пришедшая в отряд лишь в 1944 году и бывавшая в Рангуне только ребенком в мирное время, почувствовала сильное желание вернуться в этот город.

Но вслух своего желания я не высказала. Ведь я уже имела возможность провести семь недель в Австралии. А потому у других было больше прав на работу в Рангуне. Как сообщила мне Дороти Мордант — при этом в глазах у нее промелькнуло нескрываемое торжество, — ее назначили туда начальником участка.

Затем Анжела неожиданно для меня проговорила:

— Ты сегодня, Вики, какая-то необычно притихшая.

— Разве?

— Да, да. Совсем на себя не похожая. Расскажи нам об Австралии.

— О, там было весело, — ответила я односложно и уклончиво. Все с таким удивлением взглянули на меня, что я была вынуждена в целях самообороны пуститься в пространное и притворно восторженное описание мест, которые я посетила. Я описывала людей, с которыми встречалась, вечеринки, на которых побывала. И, разумеется, понимая, что моих подруг трудно обмануть, чтобы избежать дальнейших расспросов, принялась подробно рассказывать о девушках, которых я отобрала, и заодно о сотнях кандидатов, с которыми довелось беседовать. Отвлекающий маневр увенчался успехом, и я знала, что моей тайне ничто не угрожает до тех пор, пока через две недели из Аделаиды не вернется Леони, которая плыла на пароходе с последней группой новобранцев. Возможно, к тому времени Коннор напишет, что вовсе не собирался со мной расходиться. И тогда я, не стыдясь, смогу объявить всем, что вышла замуж за австралийского художника Коннора Дейли...

— Вики ничего не говорит о своих похождениях в Австралии, — вставила Элеонора. — Мы всю дорогу, от самой Калькутты, пытались выведать у нее, не правда ли, Джойс? Но она держала язык за зубами. Как хочешь, дорогая, но потом ты непременно расскажешь нам, когда у тебя появится желание, верно? — улыбнулась она доброжелательно, тем самым показывая, что вовсе не имела намерения как-то задеть или в чем-то упрекнуть меня.

Я утвердительно кивнула, чувствуя в то же время, к своему огорчению, как у меня пылают щеки. В этот момент к нам присоединилась Джиллиан, которая в любых условиях всегда выглядит так, будто только что вышла из косметического салона Элизабет Арден. Увидев меня, она воскликнула.

— Какими судьбами, Вики? Я слышала, что ты должна приехать, но ты явилась быстрее, чем ожидалось.

— Это правда, — ответила я. — Мне удалось посадить своих девушек на пароход «Арундель Каста».

— Знаю. Мне поручено встретить их в Бомбее, — сказала Джиллиан с унылым видом. — Какие они, Вики?

Я улыбнулась. Джиллиан было девятнадцать лет, и она служила в отряде с октября 1943 года; тогда это была небольшая группа, которая оставалась в Импхале до самого последнего момента и отошла лишь перед самым вступлением туда противника. Иногда мы забывали, какая она еще юная, и было трудно представить себе, что в час испытаний в Импхале, когда от людей требовалось исключительное мужество, ей было всего семнадцать лет и несколько месяцев. Она носила на блузке «пучок дубовых листьев», свидетельствовавших о том, что она уже отмечалась в донесениях и приказах, и я знала, поработав с ней, что она вполне заслуженно получила свою награду. Отличный руководитель, подумала я, для моих бойких новеньких девушек.

— Итак, — уселась она рядом со мной, — поведай мне самое наихудшее! Какие они все-таки?

— Мне думается, что они тебе придутся по душе, — ответила я.

— Дорогая, надеюсь, что ты окажешься права. Но меня все это приводит в смятение. До сих пор мы были небольшой независимой сплоченной группой. Одному Богу известно, как мы уживемся с пятьюдесятью совершенно незнакомыми нам женщинами. К тому же австралийками!

— Половина из них англичанки, — успокоила я. — Все девушки — беженки из стран Юго-Восточной Азии и многие служили в армии. Леони и я отбирали самых лучших. Могли себе это позволить: желающих было хоть отбавляй.

— Но какие они в деле, еще неизвестно, — скорчила гримасу Джилл. — Ну ладно, я знаю: вы обе старались изо всех сил... Послушай, разве не замечательно? Говорят, что после официального объявления Дня победы над Японией состоятся великолепные празднества.

— Неужели?