Фигуры из песка

— В каком смысле? — Мастер опустился на циновку рядом с Альрауне.

— Ну, зачем они живут? Смотри, — она повернулась к столику и указала на медный кувшин с вмятиной на боку — этот сосуд нужен, чтобы в нём хранить воду. Эта подушка — чтобы было удобнее сидеть. Всё нужно для чего-то. А зачем я? Меня ведь сделали зачем-то, но если я не знаю для чего я, как я смогу выполнить это?

Мастер поднялся на ноги и взял в руки кувшин.

— Он пуст. В нём нет воды. А кувшин есть. Если бы он был нужен только для воды — как бы он мог существовать отдельно?

Вэн вернулся к окну и смахнул с каменного проема горсть песка.

— Зачем, по-твоему, песок? В нём почти ничего не растёт, он только нагревается от солнца и остывает под луной. Правда, в нём варят кофе, но тебе не кажется, что огромная пустыня, засыпанная песком, на котором можно только варить кофе — это многовато?

— Значит люди, как песок? В них нет смысла и их много? — Альрауне произнесла это так серьёзно, нахмурив брови, что мастер не удержался от смешка.

— Вроде того. Каждый находит себе смысл самостоятельно.

— И ты нашел?

— Это сложный вопрос, — Вэн растянулся на циновке, подложив под голову вышитую подушку. Синяки тут же откликнулись протяжной болью. — Я не очень-то задумывался над этим. Мне просто нравится жить ради самой жизни. Иногда, конечно, она бывает сущей дрянью, но временами кажется замечательной. Жизнь, это непаханое поле возможностей. Ты можешь стать кем хочешь и когда хочешь. Можешь делать что хочешь, и, соответственно, в некоторых случаях платить за свои деяния здоровьем — Мастер вдохнул, повернулся на спину и только потом выдохнул. Помятые рёбра скрипнули, подтверждая правоту сказанного. — Так что я думаю, что смысл жизни в том, чтобы просто жить. И желательно получать от этого удовольствие.

— Просто жить… — протянула Альрауне. — Не знаю. Если это подходит людям, может быть и мне подойдёт. Но я ведь не человек.

— Ерунда. Что такое человек? Два глаза, нос, две руки, две ноги, рот и всё прочее? Думаешь, для того, чтобы быть человеком, достаточно родиться у женщины? По-твоему выходит, что человек это как печать, ставится на каждого, кто появился на свет обычным образом, и этого достаточно. Стригга, которая на тебя напала, когда-то родилась на свет в нормальной семье. Её кто-то воспитывал, кто-то о ней заботился, и что? То, что ты увидела в подвале приюта, было очень похоже на человека? Тебе не приходило в голову, что если можно извратить свою суть до такого состояния, что перестаёшь быть человеком, то должно быть можно и стать им? Если для тебя так важно быть человеком — будь им.

— Но как им быть?

Ответу мастера помешал сокол, который спустился с темнеющего неба. Не обнаружив ни следа магии или алхимии, Вэн достал записку. Протагор писал, что документы и часто денег будут готовы завтра к рассвету. Предложенные пять процентов его не удовлетворяли, мальчишка требовал десять. Да, это было чертовски похоже на Протагора. Однако, следовало принять некоторые меры безопасности. Поэтому, как только стемнело, мастер велел девушке оставаться в номере, а сам отправился к дому драгомана. Некогда здесь жил посредник между югом и севером, человек, задачей которого было сохранение мира между двумя культурами. Последний драгоман справлялсо со своими обязанностями слишком хорошо — стороны так легко находили общий язык, что неожиданно решили, будто могут обойтись без его услуг. А поскольку у драгомана была не только власть, но и некоторое количество войнов, проблему решили с южным изяществом — однажды утром ни драгоман, ни члены его семьи, ни даже его слуги просто не проснулись.

Селиться в доме после таких событий никто не решался, поэтому здание приходило в упадок, до тех пор, пока кто-то из «коллег» Вэна не решил, что дурная слава дома и его расположение в стороне от центральных дорог могут сослужить добрую службу.

С тех пор здесь делили награбленное и периодически решали возникшие споры, в результате чего на потрескавшихся ступенях время от времени находили трупы с перерезанным горлом. Порядочные граждане обходили дом за версту, барды слагали легенды о проклятом доме, в котором поселились призраки, а городская стража не видела дома в упор, его застил блеск золотых монет, которыми это невидение оплачивалось.

Этой ночью дом был совершенно пуст. Вэн трижды всё проверил — ни следа магии, ловушек или живых существ. Пыль старой развалины не тревожили уже пару недель — и это мастера вполне устраивало. Успокоенный, Вэн вернулся в номер. Там он поправил шерстяное одеяло на спящей девушке, и позволил себе пару часов вздремнуть перед дальней дорогой.

VI