Фигура Речи

- Звучит хорошо. - Он оперся подбородком на свою руку, будучи не в силах оторвать глаз от нее. Он мог бы пялиться на нее весь день и ему никогда не надоест ее выразительное лицо. Все, что она чувствовала, мелькало на ее лице, от маленькой морщинке на ее носу, когда она смотрела на меню так же, как она продолжала поглядывать на него поверх меню. Даже то, как она закусила губу и покраснела, когда поймала его взгляд, было невероятно мило.

Подобная открытость всегда была там. Не единожды он ловил ее взгляд на животных в клинике, огорчаясь из-за тех, кто не мог вылечиться, вне себя от радости, когда рождались новые и просто любя всех и каждого, кто приходил. Он часто думал, что она может быть слишком мягкой для этой работы, ее сердце слишком открытое, но глубокая любовь к животным была превращена в свирепую решимость помочь каждому из них в меру ее способностей. Ее сострадание к животным и ее сопереживание владельцам привлекло внимание больше, чем одного поклонника во время ее работы в клинике. Он был очарован ее живостью, воюя с его притяжением, со всем в нем. Она заслуживала кого-то ближе ее возраста, того, кто мог бы дать ей все, что она заслужила. Или так он говорил себе снова и снова.

Каждую женщину, с которой он был, он не мог не сравнить с Хлоей Уильямс, так что он оставил попытки. Он просто смотрел, задаваясь вопросом, наступит ли то время, когда он сможет подойти к ней, как к равной. Потом она стала флиртовать с Гейбом Андерсоном, выводя Джима из себя.

Нет, сказал он себе. Ей будет лучше с кем-то еще.

Когда ей причинили боль, он был в бешенстве от этой новости, но он не имел никакого права вмешиваться в пространство ее семьи. Он ждал так терпеливо, как мог, немного расслабившись, когда он получил сообщение, что она будет в порядке. Он сказал себе и ей, что она была слишком молода в двадцать два, чтобы быть с ним.

Но когда он узнал, что ее карьера окончена, и хотел пнуть свою задницу. Он причинил боль кому-то, кто уже и так страдал. Она была бы невероятным ветеринаром, он был бы горд работать с ней. Как он был бы горд, назвать ее своей половинкой.

- Здравствуйте. Меня зовут Келли, и я буду вашей официанткой сегодня. - Высокая брюнетка улыбнулась и плеснула им стаканы воды. - Могу ли я предложить вам чего-нибудь выпить?

- Я буду тыкать (колу), пожалуйста. - Хлоя улыбнулась официантке и снова повернулась к Джиму, игнорируя хмурый смущенный взгляд, который пересек лицо женщины. - Джим?

- У меня будет то же самое. - Он ждал, надеясь, что официантка не подвергнет сомнению слова Хлои.

Официантка уставилась на свой блокнот на мгновение. - Так … две кока-колы?

Улыбка Хлои был настолько широкой, что Джим мог практически видеть ее коренные зубы. - Да, пожалуйста.

Официантка кивнула, как будто она привыкла иметь дело с кем-то с ограниченными возможностями, как Хлоя, ежедневно. - Хотели бы вы начать с аперитива?

Хлоя закусила губу и снова уставилась в меню. Он мог точно сказать, его пара была голодна, когда смотрела в меню, но по тому, как ее пальцы сжали меню она тоже нервничала.

- Заказывай что хочешь, милая.

Она моргнула на него, краснея до восхитительного, снова тупо уставившись в меню. - Экт...бросок...крест... - она сделала глубокий вдох, ее руки начало трястись.

Официантка наклонилась вперед. - Если это проще, вы можете показать, - сказала она мягко, ее выражение лица отражало сострадания, а не жалость.

Хлоя выдохнула воздух, который задержала и указала. - Это.

- Кростини с помидорами и базиликом. - Официантка не говорила это медленно или громко, отметил Джим. Она обращалась к Хлои с уважением вместо того, чтобы пытаться “помочь”. Женщина получит огромные чаевые сегодня, за совет, кстати, и за не замечание инвалидности Хлои.

- Спасибо. - Облегчение Хлои было очевидным. - Некоторые слова более трудны, чем другие.

Официантка улыбнулась. – Не торопитесь. - Она повернулась к Джиму. - А вы, сэр?

- Кубок сквош суп, пожалуйста.

Официантка обратила внимание на него. - Я скоро вернусь с Вашими напитками.

Хлоя положила меню вниз, ее руки до сих пор тряслись. - Я ненавижу это.

- Нет. - Джим схватил ее левую руку, массируя шрамы на пальцах. - Здесь нет твоей вины. Ты не сделала ничего плохого. Ублюдков, которые напали на тебя нужно вздернуть за их яйца на струне фортепиано. - Он крепко сжал ее руку. - И я парень, говорящий это.

Она засмеялась. - Это что-то. - Она взглянула на него сквозь ресницы. - Это не беспокоит тебя?

- Как ты говоришь или мужчины, которые будут вздернуты на своих яйцах?

Она кивнула

- Кто, милая? Ты начинаешь пугать меня. Или, по крайней мере мои яйца.

Она закрыла рот, когда хихиканье закончилось. - Моя речь.

- Неа. Нисколько. - У него не было реальной проблемы, выясняя, что она имела в виду. Ее речь могла бы быть странной, но это не было непостижимо. Он просто должен был немного задумываться над тем, что она говорила. - Я знаю, что это беспокоит тебя.

Она пожала плечами. - Я могу поправиться, или я могу ухудшиться. Мы просто не знаем.