FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

Когда Варгас поднял трубку, Сен буквально взорвался. Бросив несколько обычных слов, он выпалил: «В общем, так: или вы идете на 250 миллионов и 15% допобеспечения, или до свидания». На другом конце наступило молчание. Варгас не ожидал ни самого Сена, ни такого грубого напора. Потом он довольно спокойно ответил, что ведет переговоры с Королевой и представителями группы RAV, что переговоры продвигаются и ему неясно, правильно ли Сен представляет себе ситуацию. Сен проигнорировал это заявление и насел снова, но ничего не добился.

Швырнув трубку, Сен в дикой ярости завопил: «Да пошло это все...!» — и выбежал вон. Теперь уже вспылила Королева: по ее мнению, пока все шло вполне приемлемо, и она имела железный настрой добить дело, невзирая на трудности. Banamex относился к числу важных клиентов и служил перспективным источником будущих операций, а тут Сен посылает Варгаса. Она рявкнула: «Если мы сейчас завалимся, пусть он и расхлебывает!» — и тоже вылетела вон. Я остался с Маршалом Салантом; мы взглянули друг на друга и пожали плечами: ясное дело, всему каюк.

Между тем Сен занялся делом, которое он очень любил (наряду с шахматами), — ставками на матчи чемпионата мира. Разрабатывая сложную ставку на несколько футбольных команд, он начал понемногу отходить и бормотал: «Игра приятственная, но все это вроде как с Banamex, все может полететь, потому что везде козлы».

Тут к нему подошел Страшила и показал таблицу опционов облигаций Brady в латиноамериканском журнале. Часть пара Сен выпустил на него.

— Вот что интересно, — забубнил Страшила, сам не зная, что хочет сказать, — так это список продавцов опционов.

— Красота, — ответствовал Сен, — правда, очень интересно. Знать бы только, чем.

Страшила пожал плечами и побрел к себе.

Когда Сен до конца уяснил, что Banamex ни в какую не хочет подписывать контракт, он впал в уныние и пробормотал: «Не знаю, что мне вообще тут делать». Я сочувствовал ему, но в целом думал точно так же. В числе прочего мы обсуждали вариант выхода из тупика с Banamex. Идея состояла в том, что Morgan Stanley покупает пакет опционов «пут», чтобы довести сверхобеспечение с 15 до 18%. Но и это не прошло.

Однако когда группа подсчитала прибыли от сделки по MEXUS с Serfin Securities, Сен несколько приободрился. Мы, считал он, могли сделать еще больше, и похвалялся: «Еще немного, и я буду королем мексиканского рынка». На службу Сен грозился приходить в сомбреро. Несколько месяцев спустя, когда песо рухнуло, по залу стала гулять карикатура с заголовком «Бидьют Сен», на которой был изображен нищий, протягивающий свое сомбреро за мелочью.

Мы сделали на MEXUS несколько сотен тысяч, но боссы остались недовольны. Королева повелела мне переключиться с Мексики на что-нибудь еще. Действительно, пора было двинуться в другую страну. Маршал Салант поблагодарил меня за MEXUS, заметив при этом, что вся операция проведена «на уровне колеса». Иными словами, я не придумал ничего нового, а вообще, заметил он, команде RAV нужно что-то новенькое — какая-нибудь свежая идея, способная принести комиссионных на миллион, а лучше — больше.

Замышляя грандиозные планы, я нежданно-негаданно принял участие еще в одной операции RAV, на сей раз на Филиппинах. Как и в большинстве прочих случаев, идея внезапно родилась при виде чужих бедствий. Часто бывает разумнее не разрабатывать абстрактно выгодные сделки, а просто посмотреть, кому в настоящий момент хуже всех, и попробовать нащелкать новых производных в этой епархии. На сей раз страдальцами оказались, как ни странно, наши коллеги из самого Morgan Stanley.

Все, кто бывал на Филиппинах, уезжали оттуда с одним стойким впечатлением: «Темно». Еще задолго до того как диктатор Фердинанд Маркое вовлек страну в пучину воровства и коррупции, Филиппины славились проблемами с электричеством — частыми и сильными падениями напряжения, особенно в Маниле. Лампы сначала тускнели, потом вообще едва светились, хотя, правда, редко гасли совсем. Такие вещи случались по десятку раз на дню и продолжались иногда часов по десять.

Главным виновником безобразия была 57-летняя государственная электрическая компания, National Power Corporation; в народе ее звали NPC или Napacor и не очень любили. Свои манипуляции с напряжением NPC проводила со времен Второй мировой войны. Филиппинцы вспоминали, что до создания насквозь коррумпированной NPC особых проблем с электричеством не было. Но после войны она набрала силу и фактически стала монополистом. По поводу бесчинств NPC ходила масса невеселых шуток, вроде такой: «Чем пользовались на Филиппинах до свечей? — Электричеством».