Фер-де-ланс

— Мне известно, Арчи, что я голоден. Как приятно, что снова вернулся аппетит. Целых две недели у меня его не было. — Щёки его пошли складками, а это означало, что он изволил улыбнуться.

Разумеется, я был взбешён и продолжал сверлить его разгневанным взглядом.

— Вы хотите сказать, что в пятницу, субботу и воскресенье вы…

— Да, ел, но, заметь, без всякого аппетита. Не представляешь, как я молил Господа, чтобы аппетит вернулся, и вот, видишь, он вернулся. Ланч через двадцать минут. У нас есть ещё время. Мне стало известно, что в гольф-клубе имеется некая должность, которая называется — «тренер-профессионал». Узнай, кто занимает эту должность в гольф-клубе «Зелёные луга», и поищи, нет ли кого среди наших благодарных клиентов, кто мог бы замолвить за нас рекомендательное словечко по телефону. Пригласи тренера отобедать у нас, и как можно скорее. Сразу после ланча отправишься в клинику к доктору Натаниэлю Брэдфорду и по дороге заедешь в библиотеку. Мне нужны кое-какие книги.

— Слушаюсь, сэр. О ком, по вашему мнению, так тревожится мисс Барстоу?

— Не сейчас, Арчи. Я, терзаемый голодом, предпочитаю эти несколько минут перед ланчем провести в спокойном его ожидании. Потом поговорим.

Глава 8

Во вторник, тринадцатого июня, в десять утра я был уже в поместье Барстоу. Ворота мне открыл полицейский. Рядом с ним был личный телохранитель семейства Барстоу, и мне пришлось долго убеждать их, что я — Арчи Гудвин и Сара Барстоу действительно меня ждёт. По их мнению, я больше смахивал на проныру фоторепортёра, которые готовы весь день висеть на деревьях, лишь бы получить сенсационный снимок для своей газеты.

Дом Барстоу стоял в самой низкой точке седловины между холмами, в семи милях к северо-востоку от Плезантвиля. Он был из серого камня, довольно большой, по моей прикидке, комнат на двадцать, окружённый множеством служебных построек. Проехав метров триста по обсаженной кустарником и деревьями главной аллее, я обогнул большую, полого спускавшуюся вниз лужайку и остановился под навесом крыльца. Две ступени вели на выложенную плитняком террасу. Это был боковой вход, главный же находился за углом и смотрел на лужайку с купами деревьев, декоративными валунами и бассейном. Сбавив скорость, я ехал по поместью не спеша, думая про себя, что пятьдесят тысяч долларов не такая уж потеря для этого семейства. Для этой поездки я облачился в тёмно-синий костюм и голубую сорочку с бежевым галстуком, и, конечно же, на мне была моя знаменитая шляпа, которую я совсем недавно получил из чистки. Словом, я считал, что одет именно так, как положено для такого визита.

Сара Барстоу ждала меня в десять, и я был пунктуален. Оставив машину на гравиевой площадке за домом, я поднялся на террасу и нажал кнопку звонка. Наружная дверь с террасы в комнаты была открыта, но за ней была другая, затянутая сеткой от москитов. Через неё я попытался разглядеть, есть ли кто поблизости, но это было бесполезно, и я стал ждать.

Вскоре послышались шаги, и дверь отворилась. На пороге стоял высокий худой дворецкий в чёрном сюртуке. Он был чрезвычайно вежлив.

— Прошу прощения. Вы — Арчи Гудвин?

Я кивнул.

— Меня ждёт мисс Барстоу.

— Я знаю, сэр. Прошу вас следовать за мной. Мисс Барстоу ждёт вас в саду.

Через террасу, по дорожке вокруг дома, затем по аллее, обсаженной деревьями, кроны которых смыкались вверху, образуя свод, мы вышли к цветнику. Там под тенью деревьев на скамье сидела мисс Барстоу.

— Благодарю, — сказал я дворецкому, увидев Сару. — Я уже знаю, куда мне идти.

Он остановился, отвесил почтительный поклон и, повернувшись, зашагал к дому.

Мисс Барстоу выглядела ещё хуже, чем вчера. Видимо, она совсем не спала в эту ночь. Вчера, вопреки просьбе Вулфа позвонить в шесть вечера, она позвонила намного раньше, поэтому к телефону подошёл я. По её голосу я сразу понял, в каком она состоянии. Она очень коротко, по-деловому, сказала, что ждёт меня завтра, ровно в десять, и тут же положила трубку.

Сара предложила мне сесть рядом. Вулф не дал мне никаких инструкций, предоставив полную свободу действий. В качестве напутствия он повторил свою любимую поговорку: любая спица приведёт муравья к ступице колеса. Он, правда, упомянул ещё о нашем преимуществе, о котором не следует забывать, — никто не знает, насколько мы хорошо осведомлены, но, поскольку наш первый шаг увенчался успехом, все полагают, что мы знаем всё.

Произнося это, он зевнул, так широко открыв рот, что в него свободно мог влететь теннисный мяч.

— Надеюсь, ты не утратишь это преимущество, — в назидание заключил он.

— У вас в саду, я вижу, нет теплиц для орхидей, — начал я свой разговор с Сарой Барстоу. — Но у вас, должно быть, много других экзотических растений?

— Возможно, — рассеянно ответила она. — Я попросила Смолла провести вас в сад, потому что здесь никто нам, надеюсь, не помешает. Вы не возражаете?