Феномен полиглотов

Может ли один человек выполнять такую работу на тридцати языках? Наверное, нет. Но наличие сверхкомпетенции в одном языке, конечно, способствует расширению языковых навыков в десятках других. Мой собеседник рассказал, что люди, с которыми он работает, очень хорошо знают десять-пятнадцать языков. Они идут учить грузинский, затем возвращаются и говорят, что теперь хотели бы изучать эстонский – при том что в то же самое время они самостоятельно изучают еще и турецкий. В такой многоязычной среде лингвистические подвиги превращаются в повседневность. Он рассказал мне о своем бывшем коллеге, который хотел знать языки настолько хорошо, чтобы цитировать на них малоизвестные поговорки. Это стало для него своеобразной игрой. «Этот парень обладал недосягаемым уровнем знаний», – восхищался мой собеседник.

Но и не настолько совершенному знанию языка вполне можно найти практическое применение. Возможно, знания Меццофанти могли бы соответствовать стандартам авиационной индустрии, установленным для пилотов и авиадиспетчеров гражданской авиации. В 2008 году Международная организация гражданской авиации (ИКАО) представила квалификационные требования к знанию английского языка, которые вступили в силу с марта 2011 года. Их целью было повышение безопасности международных полетов. Вместе с тем введение стандартов столкнулось с определенными трудностями, вызванными лингвистическими реалиями. Одна из них состояла в огромном разнообразии акцентов, с которыми пилоты и авиадиспетчеры говорят на английском. В процессе одного из проведенных девятичасовых наблюдений было установлено, что турецким авиадиспетчерам пришлось контактировать со ста шестьюдесятью пилотами турецких авиалиний, четырнадцатью немецкими пилотами и еще со ста четырьмя пилотами из двадцати шести других стран. Все разговоры велись по-английски. При этом только в двух случаях собеседниками турецких авиадиспетчеров были пилоты, являвшиеся носителями английского языка.

Но в ИКАО резонно решили, что совершенствование английского произношения пилотов и авиадиспетчеров – куда менее важная задача, чем обеспечение безопасности полетов. Участникам воздушного движения не требуется обсуждать сложные финансовые вопросы или рассуждать на философские темы, как это практикуется в некоторых тестах на знание языка. Постоянными темами их разговоров являются погодные условия и показания приборов. Чтобы быть понятым, вы не должны говорить по-английски как американец или британец. Говорить так, чтобы быть понятым, тоже нелегко, но это достижимо для взрослых людей, чего не скажешь о безупречном произношении. При условии точного донесения до собеседника необходимой информации вполне допустимо совершать языковые ошибки. В конце концов, ошибки делают даже носители языка.

Гораздо более важна способность ведения разговора, включающего среди прочего просьбы о пояснении, уточнении, понимании, описании и перефразировании сказанного. Удивительно, насколько значительная часть разговоров между пилотами и авиадиспетчерами посвящена самому разговору. По результатам одного исследования, проведенного во Франции, выяснилось, что лишь около четверти общей продолжительности переговоров посвящается обмену информацией, непосредственно связанной с полетом. Все остальное время занимают уточняющие вопросы и инструкции относительно того, кто и когда должен выходить на связь. Приобретение навыков такого рода общения также вполне доступно взрослому человеку как часть языковой мультикомпетенции.