Фенимор Купер

«Нет нужды говорить о Риме, – сообщал Купер в письме жене своего друга Питера Джея. – Рим – все еще Рим, со своими руинами, своим положением, своими воспоминаниями. Первое знакомство с Римом потрясает, подобное чувство можно испытать лишь раз в жизни… Я никогда не забуду моего первого впечатления от Рима… Рим следует осматривать не торопясь, на досуге. И если хотите его осмотреть хорошо, то отправляйтесь верхом. Ежедневно в полдень я садился па лошадь и в некоторые дни по пять-шесть часов не слезал с седла. И город буквально врезался в мою память со множеством детален, которые я надеюсь никогда не забыть. Что касается римского общества, то это смесь разных национальностей, по все же преобладают англичане. Их можно найти всюду в Европе, где есть хоть что-то достойное внимания. Я стараюсь встречаться с ними как можно меньше, ибо кому же хочется иметь дело с ними за пределами Англии».

Купер незадолго до этого прочел рецензию Уильяма Эмпсона на «Представления американцев», опубликованную в журнале «Эдинбург ревью» за июнь 1829 года. В ней автор сравнивал книгу Купера с трехтомным «Путешествием по Северной Америке», принадлежащим перу английского морского офицера Базиля Холла, вышедшем в свет в этом же году. Сравнение было далеко не в пользу Купера. Писатель счел необходимым ответить письмом в редакцию журнала, в котором, как он сам признавал, «присутствовали некоторые политические нюансы… имеющие отношение к Америке и Англии…»

Хотя Купер, как мы видели из его письма госпоже Джей, был больше заинтересован в исторических памятниках Рима, чем в его высшем обществе, тем не менее ему приходилось встречаться и со своими согражданами и с иностранцами. По просьбе соотечественников он председательствовал на патриотическом обеде в день рождения первого американского президента Джорджа Вашингтона, принимал участие в званых обедах и ужинах.

Среди его новых знакомых были люди известные и даже знаменитые. Одним из них был великий польский поэт, деятель освободительного движения Адам Мицкевич, вместе с которым Купер часами осматривал священный город. Знакомство с Мицкевичем оказало известное влияние на Купера, позволило ему лучше понять цели польского освободительного движения, подтолкнуло впоследствии к активным действиям в поддержку этого движения.

В этот период Купер познакомился с известным датским скульптором Бертелем Торвальдсеном, одним из крупнейших представителей позднего классицизма, занимавшим в то время пост президента римской Академии святого Луки. В числе знакомых Купера были лорд и леди Уильям Расселл, немецкий ученый и дипломат Христиан фон Бунсен и другие известные в то время лица. Леди Элизабет Анна Расселл была одной из образованнейших женщин своего времени. Она хорошо владела греческим и латинским языками, могла объясняться на иврите и санскрите. Это ее воспел Джордж Гордон Байрон в поэме «Беппо. Венецианская повесть»:

Но лишь одна, взлетев с последним танцем,
Одна могла смутить восток румянцем.
Не назову красавицы моей,
Хоть мог бы: ведь прелестное созданье
Лишь мельком я встречал среди гостей.
Но страшно за нескромность порицанье,
И лучше имя скрыть, а если к ней
Вас повлекло внезапное желанье, —
Скорей в Париж, на бал! – и здесь она,
Как в Лондоне, с зарей цветет одна.[1]

Вряд ли случайно именно леди Расселл послала Куперу только что вышедшую в Лондоне книгу английского поэта Томаса Мура «Письма и дневники лорда Байрона с замечаниями о его жизни». Куперу книга не понравилась, хотя он и не относил себя к числу поклонников Байрона как человека. «Что касается вашего фаворита Мура, – писал он леди Расселл, – то придет время, когда ему захочется вычеркнуть из памяти все, что его связывает с этой книгой, за исключением, пожалуй, гонорара».

Купера беспокоило положение в Европе. «Прямо не знаю, что сказать тебе о Европе, кроме того, что она в очень плохом положении, – сообщает он Чарльзу Уилки 9 апреля 1830 года. – Во Франции назревает кризис… Народ Франции, точнее – та его часть, которая участвует в голосовании, будет управлять королевством, или же она вызовет революцию. Герцог Орлеанский уже готов взойти на трон, а кроме того, есть молодой Бонапарт в том возрасте, когда каждый готов выступить, если потребуется».