Феникс императора (СИ)

порядком удивлена, что император так глупо тебя упустил.

-- Мне помогал принц и феникс.

-- Ах, даже так? - Тора в состоянии задумчивости обошла стол, - Мейджин

дурак, раз пропустил такие знакомства, ну да неважно.

-- Мейджин? Кто это?

-- Так зовут нашего императора, - я сделала глубокий вдох, готовясь нырнуть в

омут с головой.

-- Одна девушка из дворца сказала мне, что император не человек, но тогда кто

он?

-- О! Забавно слышать от тебя, неужели ты ничего не почувствовала при

общении с ним?

-- Но это совсем не говорит о его происхождении!

-- Верно, он дракон на половину, - улыбаясь, ответила Тора.

-- Дракон значит?! - я разозлилась. Ну-ну, ящер, ожившая доисторическая

рептилия, гад ползучий, что б у тебя хвост отвалился и шкура облезла. Не

позволил домой вернуться, так вот знай, ноги моей не будет в твоем дворце! Да

я скорей по собственной воли взойду на костер второй раз, чем буду при твоей

венценосной особе!

-- Да не переживай ты так, здесь его нет, а об остальном оставь думать

старушке Торе! - на ее заявление я расхохоталась.

-- До старушки тебе еще жить и жить, к тому же перекладывать свои проблемы

на чужие плечи я не собираюсь. Как не собираюсь сидеть сложа руки, оплакивая

свое прошлое. Просто я так давно ни с кем не говорила по душам...

-- Госпожа, - заголосила одна из девушек, - я принесла ваш заказ!

Тора метнула на меня напряженный взгляд.

-- Накинь-ка пока плащ, - я кивнула и обернулась в плащ, поглубже надвинув

капюшон, - Мирио, неси его сюда.

Ширма дрогнула и в комнату вошла невысокая миниатюрная девушка с

подносом. Мельком взглянув на меня, она поставила поднос на столик около

кушетки и подошла к Торе.

-- В городе переполох, на улицах удвоились патрули стражи, ищут Феникса!

Того самого, что недавно появился во дворце. Говорят, сам император провел

посвящение, - у меня от ее слов, руки сжались в кулаке, а внутри заклокотал

гнев, но Тора спасла меня от разоблачения.

-- Мирио, у меня гость, - в ее голосе зазвучали строгие нотки.

-- Прошу прощения госпожа, - она поклонилась и ушла.

Я сорвала с головы капюшон, и закрыла лицо руками.

-- Они найдут меня...

-- Найдут, - Тора укоризненно покачала головой, - если станут обыскивать

каждый клочок Деркаса. Увы, такого не может позволить себе даже наш

великий император. И хватит уже об этом, еда стынет.

Больше мы про мое прискорбное положение не разговаривали, но в голове

навязчиво крутились мысли мешающие получить удовольствие от вкусной еды.

Для чего меня искать, если убегать из города я не собираюсь, а творить добро

так, пожалуйста, нате подавитесь, только оставьте в покое.

Наевшись, Тора решила не оставаться здесь и пойти домой. Такое предложение

пришлось по душе нам обоим. Я надела плащ и маску, Тора переоделась из

рабочей одежды и мы вышли из лавки.

Моя спасительница жила в тихое местечке неподалеку от рынка. Домик стоял

посреди дикого сада, в котором проходило несколько тропинок соединяющих

рабочие постройки и места отдыха. Первый и единственный этаж имел две

спальни, гостиную и ванную, кухня здесь отсутствовала как таковая. Тора долго

ворчала о том, какая она никудышная хозяйка, поэтому кухня превратилась в

филиал мастерской. За домом находилась чайная беседка и постройка под склад

разного барахла.

Войдя в дом, мы, не откладывая дел в долгий ящик, принялись колдовать над

шелком. Техника рисования была довольно проста, оставалось лишь

привыкнуть к бумажному заменителю. В качестве пробных работ я отбирала

небольшие лоскуты ткани и рисовала первое, что приходило в голову. Когда

очередной клочок оказывался безнадежно испорчен, я отбрасывала его в

сторону и бралась за следующий.

Так потекли дни. Тора пока безрезультатно пыталась вытащить меня в город на

мое непосредственное место работы. Мой день начинался с первыми лучами

солнца, умываться я неизменно ходила к ручью, что бил в самом дальнем уголке

сада. Потом просыпалась сама хозяйка и заваривала вкуснейший чай. Мы

проводили за чаепитием не меньше часа, после чего Тора убегала на работу, а я

запиралась в темной мастерской, зажигала свечи и начинала рисовать. И так

пока перед глазами не принимались мелькать противные черные мошки, а

поясница не отзывалась тупой болью. Вечером приходила Тора, кормила меня,

делилась новостями, ругала за твердолобость и трусость, после чего отпускала к

себе спать.

Сны мне больше не снились.

Так прошла неделя, Тора перестала пилить меня о моем затворничестве, что

выглядело несколько подозрительно. А следующим вечером пришла с

носильщиком и кучей свертков. Когда мы расположились в гостиной перед

зажженным камином, Тора перешла к решительным действиям.

-- Итак. Ты пользуешься моим гостеприимством, не слушаешь моих просьб и с

утра до вечера сидишь в мастерской... - она замолчала, обвиняющим взглядом

посмотрела на меня и продолжила, - Мало того, не даешь смотреть на твои

работы! Но теперь с этим покончено.

-- Что же ты придумала?

-- О! Ты можешь гордиться своей старой подругой! Теперь ты будешь

относиться к "неприкосновенные".

-- Это что еще за холера? - Тора поморщилась от моих слов.

-- "Неприкосновенными", да будет тебе известно, являются мужчины и