Феникс и ковер

Феникс задумчиво почесал клюв янтарно-золотым когтем.

— Вам нужно освободить его, — сказал он наконец, — и спрятать в шкафу или буфете до тех пор, пока блюстители закона не забудут о происшедшем.

— Блюстители закона никогда ничего не забывают, — сказал Сирил. — К тому же, мы не можем спрятать его ни в шкафу, ни в буфете, ни даже в бочке с соленой капустой. В любой момент может вернуться папа, а если он вдруг обнаружит в доме взломщика, то поверит нам еще меньше, чем полицейские. Так всегда бывает, когда говоришь правду. Никто тебе не верит. А может, нам спрятать его в каком-нибудь другом месте?

Внезапно Джейн захлопала в ладоши.

— Ну, конечно же! — закричала она. — Мы отправим его на лазурный берег южного моря. Туда, где сейчас кухарка работает королевой. Мне кажется, вдвоем им будет гораздо веселее.

Эта идея пришлась по душе всем присутствующим. Вот только было абсолютно неизвестно, согласится ли на это взломщик.

После краткого и маловразумительного совещания, участники которого так и не усвоили себе привычку говорить по-очереди и не перебивать остальных, было решено подождать до вечера, а затем навестить страдальца-взломщика в его мрачном узилище.

А тем временем Джейн с Антей, как озверелые, накинулись на штопку ковра, надеясь до вечера полностью восстановить его волшебные качества. Они ужасно боялись, что во время перелета на лазурный берег, их драгоценнейший взломщик попадет ногой в оставшуюся незаштопанной дыру и будет безвозвратно утерян в просторах южных морей.

Обе служанки чувствовали себя немножко разбитыми после развеселой вечеринки у миссис Вигсон, а потому в этот вечер дом погрузился в сон гораздо раньше обычного. Как только Феникс доложил, что вчерашние гуляки самым добросовестным образом храпят в своих постелях, дети повыскакивали из-под одеял и ринулись в детскую. Все дело заняло у них несколько секунд, потому что, ложась спать, они не стали раздеваться, а просто накинули поверх своего будничного платья ночные сорочки — чего оказалось вполне достаточно, чтобы обмануть не в меру рассеянную Элизу, зашедшую к ним в спальню пожелать спокойной ночи и погасить газ. Итак все уселись на ковер, и Роберт сказал:

— Я хочу, чтобы мы оказались в мрачном узилище нашего приятеля взломщика.

В следующее мгновение они там оказались.

Полагаю, что каждый из вас представляет себе тюремную камеру как «заплесневелую нишу в подземелье под крепостным рвом» и ничуть не сомневается в том, что когда дети увидели своего дорогого взломщика, он был скован по рукам и ногам тяжелыми железными кандалами, приделанными к выступавшему из сены кольцу. Естественно, вы уверены еще и в том, что он метался в горячечном бреду на заменявшей ему постель охапке грязной соломы, возле которой стоял треснувший кувшин с водой и валялась заплесневелая корка хлеба. Что до Роберта, так он настолько был в этом уверен, что, памятуя о своем недавнем знакомстве с французским подземельем, даже прихватил с собой свечу и спички.

Ни то, ни другое ему не понадобилось.

На поверку тюремная камера оказалась небольшой, чисто выбеленной комнатой размером шесть на двенадцать футов. На одной из стен было приделано нечто вроде слегка наклоненной внутрь полочки, на которой лежали два матрасика — желтый и синий — и надувная резиновая подушка. На этих матрасиках, в свою очередь, привольно раскинулся во сне взломщик, положив одну руку под голову, а другую свесив на пол. (Дети, конечно же, не могли знать, что он только что весьма плотно отчаевничал — еду ему принесли из расположенного по соседству магазина, а чай выделили за счет тюрьмы). Эта мирная сцена освещалась ярким газовым фонарем, горевшим в проходе за дверью камеры, которая, к слову сказать, была оснащена оконцем для наблюдения, заделанным толстым стеклом.

— Значит, так! — принялся командовать Роберт. — Я закрою ему рот, Сирил будеть держать его за руки, а девчонки с Фениксом будут нашептывать ему на ухо всяческие ласковые слова, пока он окончательно не проснется.

К сожалению, этому блестящему плану не суждено было осуществиться, потому как взломщик, к вящему удивлению остальных, даже во сне был гораздо сильнее, чем Роберт с Сирилом вместе взятые, и при первом же прикосновении Роберта вскочил на ноги, прокричав что-то малопонятное, но очень и очень громкое.

В тот же момент снаружи послышались шаги. Антея обвила взломщика руками и прошептала:

— Это мы — те самые, что подарили тебе кошек! Мы пришли спасти тебя. Только, пожалуйста, не выдавай нас! Мы можем тут где-нибудь спрятаться?

Тяжелые башмаки надсмотрщика простучали по каменным плитам коридора и остановились рядом с камерой.

— Эй, там, в камере! А ну-ка, прекратить шум! — раздался его грубый голос.

— Все в порядке, начальник, — ответил взломщик, пытаясь высвободиться из цепких обьятий Антеи. — Это я так, во сне поговарил малость. Все нормально.

Дети переживали самый ужасный момент в своей жизни. Войдет в камеру обладатель тяжелых ботинок или нет? Да! Нет!

Снова раздался неприятный голос:

— Ну ладно, пока я тебя прощаю, но на будущее — лежи смирно и не вздумай больше орать.