Феникс и ковер

— Очень не хотелось бы, — объяснил он остальным, берясь за ручку звонка, — чтобы Элиза или кухарка стали при нем допрашивать нас, как последних сосунков, почему это мы приехали одни.

С этими словами он позвонил, и в тот самый момент, когда изнутри до детей донеслось звяканье колокольчика, они вдруг обрели нерушимую уверенность в том, что им очень долго придется ждать, пока им откроют. Вы, может быть, замечали, что когда дома никого нет, дверной колокольчик звучит как-то по-особенному. Почему это так, я не берусь объяснить, но это истинная правда.

— Они, наверное, там переодеваются, — робко предположила Джейн.

— Не то время, чтобы переодеваться, — ответила Антея. — Шестой час уже. Скорее всего, Элиза ушла на почту, а кухарка где-нибудь развлекается.

Сирили позвонил снова. На этот раз колокольчик не пожалел усилий, чтобы доказать детям, что в доме и впрямь не было ни единой человеческой души. Они позвонили в третий раз, и приникли ушами к двери. На сердце у каждого было тяжело. Да вы и сами знаете, как не сладко бывает оказаться перед закрытой дверью раодного дома, да еще когда на дворе стоят сырые январские сумерки.

— Что-то света нигде не видать, — пропищала Джейн дрожащим голоском.

— Я понял! Они, как обычно, оставили газ во всех комнатах, сквозняк задул его, и обе идиотки задохнулись насмерть в своих постелях, — радостно сказал Роберт. — Папа всегда говорил, что этим все и кончится.

— Нужно немедленно позвать полицию! — сказала Антея, похолодев изнутри.

— Ага, и они нас так же немедленно арестуют за попытку кражи со взломом. Нет уж, спасибо! — сказал Сирил. — Я вчера слышал, как папа читал в газете про одного молодого человека, который забрался в дом к родной матери — и что же? Его тут же посадили как взломщика.

— Надеюсь, что газ не добрался до Феникса, — сказала Антея. — Когда мы уезжали, он сказал, что некоторое время поживет в шкафу для мочалок — ну, знаете, там, в ванной. Я помню, еще обрадовалась, что его никто не найдет, — уж там-то слуги никогда не прибираются. Но если он зачем-нибудь оттуда вылетел, то наверняка тоже задохнулся… Ой! А ведь и мы задохнемся, как только откроем дверь! Я же говорила вам, что нужно ехать к тетушке Эмме в Кройдон. И почему только вы меня не послушали. Синичка, милый, поехали сейчас!

— Заткнись! — коротко ответствовал ей братец. — Там, внутри, кто-то дергает задвижку.

Секунду-другую все напряженно прислушивались к доносившимся изнутри звукам, а потом проворно отступили настолько далеко, как это позволяли ступеньки крыльца.

Задвижка и впрямь дергалась и очень неприятно позвякивала. Потом ей это надоело, и она утихомирилась, зато явственно приподнялся щиток, закрывавший прорезь почтового ящика. В призрачном свете уличного фонаря, исчерченном голыми ветками стоявшей у ворот липы, дети увидели, как в прорези показался, заговорщицки подмигнул им и тут же снова скрылся знакомый золотой глаз. Вместо него показался не менее знакомый золотой клюв, и в тишине раздался осторожный шепот Феникса:

— Вы одни?

— Да это же Феникс! — одновременно прошептали дети с такой радостью и таким облегчением, что их шепот едва не сорвался на крик.

— Тсс! — сказал голос из почтового ящика. — Ваши рабы отправились как следует повеселиться. Задвижка на двери слишком тугая для моего клюва. Обойдите дом сбоку — там есть одно незапертое окно. Не знаю, как называется эта комната, но там еще есть такая полка, где вы храните хлеб.

— Заметано! — воскликнул Сирил.

— Милый Феникс, — добавила Антея, — я бы очень хотела, чтобы ты нас там встретил.

И дети принялись крадучись пробираться к окну кладовой. Оно было расположено на боковой стене здания, в проходе, заблокированном большой зеленой калиткой, на которой имелась охранительная надпись «Служебный вход» и которая, сколько дети себя помнили, была всегда закрыта на замок. Однако, если встать одной ногой на ограду, отделяющую ваше крыльцо от крыльца соседей, а другой — на перекладину калитки, то не успеете вы разобраться что к чему, как уже оказываетесь по другую их сторону. По крайней мере, именно такое впечатление сложилось у Сирила с Робертом — а если говорить правду, то почти то же самое испытали и Джейн с Антеей. Одним словом, не прошло и минуты, как дети оказались в узком проходе между двумя соседними домами.

Роберт согнулся пополам, а Сирил взобрался ему на спину, подтянулся и оперся своим затянутым в бриджи коленом о бетонный подоконник. Затем он рванулся и бросился головой вперед в окно, как опытный ныряльщик бросается в воду с высокой кручи. На мгновение его ноги застыли в воздухе, как у того же ныряльщика завязшего в иле по причине мелководья, а затем стали постепенно втягиваться внутрь. Потом в оконном проеме прощально мелькнули квадратные и весьма прилично заляпанные грязью подошвы его ботинок, и он исчез целиком.

— Подержите мне ногу, — сказал Роберт. — Я иду за ним.